– Да, – сказал Седрик. – Этот диван хороший.
– Должно быть, я что–то упускаю. – Мужчина разглядывал картину дивана. – Они называют это искусством, – он сделал глоток фруктового напитка и кивнул.
– Но вы видели, кому принадлежит диван? – спросил Седрик.
– Нет. – Мужчина наклонился и попытался прочитать информацию под фотографией, но слова были слишком малы. Он достал из кармана очки, надел их, прочитал таблички, кивнул, а потом снял очки и сунул их обратно в карман пиджака.
– Это меняет ваше мнение о фото? – спросил Седрик. – Теперь это искусство?
– Хм. – Мужчина почесал подбородок. – Возможно, – он дольше смотрел на фотографию. – Да, да. Думаю, я понял. Когда вы знаете, кто владеет диваном, ваше воображение начинает работать. Очень умно. Ваш разум начинает блуждать, представляя, как выглядела остальная часть комнаты, сколько людей сидело на том диване, и существует ли диван сегодня. И … может, какова была жизнь в те времена. Думаю, можно даже представить себя на диване, если захотеть. Это было бы весело, не так ли?
– Забавно, что вы упомянули об этом. Именно это я и сделал.
– Молодец, – мужчина сделал еще глоток. – И когда вы представляли себя на диване, вы были одни?
– Нет.
– Отлично. Настоящее или прошлое?
– Не это.
– Будущее?
Седрик улыбнулся.
– Ах, – сказал мужчина. – Альберт Эйнштейн говорил: «Воображение – это все. Это предварительный просмотр грядущих прелестей жизни». Согласен с ним.
– Мне это нравится, – Седрик посмотрел на диван на фотографии, и там Элли сидела рядом с ним. У них обоих были седые волосы, они держались за руки и улыбались. Это казалось таким реальным. Он хотел, чтобы это было реально. – Вот только …
– Конечно, есть только одна вещь, которая может помешать. То, что убивает ваше воображение.
– Что это?
– Страх.
– Вы не первый мне это говорите.
– Страх парализует вас. Вы не можете мечтать или даже сделать небольшие изменения со страхом. Страх убивает сердце и разум.
Седрик повернулся к человеку и посмотрел на него так, будто только что открыл одну из величайших тайн жизни.
– Это глубоко. – Это именно то, что парализовало Седрика в течение последних двух лет.
Страх.
Что–то изменилось в голове Седрика. Он не был уверен, что произошло, но он почувствовал покой и облегчение. Он улыбнулся и протянул руку.
– Я – Седрик Джонсон.
– Фрэнк Фонтейн, рад познакомиться.
– Рад был познакомиться, – Седрик думал, что имя человека звучит знакомо, но он был уверен, что никогда не встречал его раньше. Они прошли к следующей фотографии на выставке. Это был снимок единственного выжившего платья Эмили Дикинсон.
Седрик нахмурился.
– Даже не знаю, как представить себя в этом.
– Стоит в чем–то соблюдать границы.
Глава 22
Если челюсть Элли была бы метлой, она могла бы подметать пол. Так далеко она только что упала. Она не могла поверить тому, что видела… дедушка Фрэнк разговаривал с Седриком.
«Как это случилось? И о чем они говорят? Только посмотрите на них. Смеются, как будто они лучшие друзья!»
Седрик выглядел могучим красавцем в сером костюме даже в этой комнате.
«Чёрт».
Еще раз она вспомнила о том поцелуе, что был у них перед тем, как она ударила его по щеке, и о долгих объятиях после больницы. Она бы соврала, если бы сказала, что не любит его.
Пегги поднялась на подиум.
– Дамы и господа …
Элли повернулась и посмотрела на Пегги, которая улыбнулась и помахала нескольким гостям, когда они приблизились к сцене. Это было необходимое отвлечение.
– Большое спасибо, что пришли! – Пегги продолжала. – Для нас это очень важно. Хотела бы я, чтобы у нас не было такого сбора средств, но жизнь непредсказуема, она порой резко меняется. Деньги, которые мы собираем сегодня вечером, пойдут на замену книг, которые недавно подверглись вандализму, а также на покупку компьютеров взамен украденных. Мы также надеялись получить дополнительные возможности для других отделов нашей библиотеки.
Элли оглянулась на Седрика. Он все еще был с дедушкой Франком, наблюдал, как говорит Пегги.
Седрик взглянул на Элли, и она задрожала, не зная, что делать. Она должна улыбнуться? Помахать? Отреагировать еще как–то? Она не успела принять решение, он подмигнул ей и улыбнулся.
Она с трудом сглотнула и отвернулась, теперь чувствуя невероятный жар на лице и ушах.
Идеально подсмотрела. Он поймал ее на этом. Просто прекрасно. Она попыталась сосредоточиться на словах Пегги, но они, казалось, были спутаны.