После многих лет обучения, многих попыток определить, что срабатывает, а что нет, после того как она продралась сквозь джунгли Центра одежды, после борьбы за популярность в прессе, на радио и телевидении, борьбы за признание, за рынки сбыта — она наконец добилась своего. И вот она теперь здесь — в роскошном лимузине — на вершине достигнутого, но и перед лицом нового вызова в бесконечной погоне за новейшим и лучшим. Потому что в моде не достаточно быть только хорошим, нравящимся и стильным. Вы всегда должны выглядеть по-новому. И с этим надо считаться. Ее клиентки покупают наряды не потому, что испытывают нужду в одежде: они покупают новинки.
Если даже ее одежда станет классической, независимой от времени и перекроет все стандарты, если она будет хорошо сидеть и льстить наружности владельца, но не будет новой — провал обеспечен.
Этот категорический императив новизны с годами все более и более раздражал Карен. Она была изобретательна и достойно встречала вызов раз за разом, сезон за сезоном, но это уже начинало походить на плохую шутку. В отличие от других требований моды, требование новизны не было ее внутренней ценностью. Функциональность и эстетичность — да, это настоящие ценности. Но почему женщины — а за ними и пресса — так гоняются за новизной?
В прошлый сезон она создала неплохую коллекцию, которая хорошо распродавалась и получила общее одобрение в обозрениях моды. Но в «Вуменз виар» ее коллекцию назвали «слегка уставшей» и обвинили в том, что она «зацикливается». Один неудачный сезон, в лучшем случае — два, и Карен окажется вне игры, вне дела, как говорит Джефри. Избалованная хвалебными отзывами, она обиделась на «Вуменз виар». И обида не проходила. Значит, теперь, когда она признана всеми, они с той же энергией, с какой создавали ее имидж, начнут подрывать его. А что делать? Так устроена индустрия моды. А награда Оукли сделает ее лишь более яркой мишенью, более уязвимой для их выпадов. Правда, если она продаст свои права Norm Со, то эти проблемы отойдут на второй план. Да вот захочет ли Билл иметь с ней дело после провала в Париже? От этой мысли Карен передернуло.
На какой-то момент ей захотелось все переиграть обратно и снова оказаться в рабочей комнате. Ей нужно быть на рабочем месте. Если не сосредоточиться на коллекции… Она чувствовала себя не в своей тарелке, и для того чтобы убедиться, что все нормально, она стала просматривать почту, которую захватила с собой при выходе с работы. Когда они только-только открыли компанию, Карен обходила все почтовые ящики и собирала письма. Это казалось естественным, потому что все письма были адресованы ей. Теперь собирает, сортирует и распределяет почту ее секретарша Жанет. Но даже после фильтрования на стол Карен попадает довольно увесистая пачка корреспонденции. Сейчас в ворохе писем, высыпанных в подол платья, среди внутренней деловой переписки и других официальных сообщений выделялись два конверта, которые могли представлять для нее особый интерес. В первом была жесткая почтовая карточка. Жанет уже обрезала конверт, и Карен оставалось только вытащить ее. Карточка была написана элегантным почерком.
«Дорогая Карен!
Я уверена, тебе понравилось, как показали твои удивительные наряды по телевизору.
Ты не можешь себе даже представить, как я счастлива. Я была чересчур требовательна к тебе, но никто кроме тебя не смог бы сделать этого. Ты знаешь, как много значила для меня свадьба, и только с твоей помощью я смогла выглядеть для Ларри так прекрасно, как мне хотелось. Теперь я навсегда у тебя в долгу.
С глубочайшей благодарностью
Элиза Эллиот».
Карен заморгала. Она не часто получала благодарности, тем более от клиентов ранга Элизы Эллиот, которую до нее одевали Гивенчи, Меинброчер и Марк Боан от Диора. Она нашла время написать письмо в разгар медового месяца. Холодная, требовательная, она была настоящей аристократкой. Карен была тронута. Небольшой квадратик почтовой карточки давал ей ответ на вопрос, который она задавала себе. Она находилась здесь, в этой роскошной машине, благодаря своему таланту и усердной работе. Карточка была предзнаменованием, появившимся в нужный момент и в нужном месте. Она погладила ее и сунула обратно в сумку. Открытка Элизы, конечно, не была Призом Оукли, но все же…
Второе послание не было столь приятным. Норис Кливленд, третьесортный дизайнер, приглашала ее на презентацию новых духов. Конечно же, они назывались «Норис»! Модели одежды Норис были очень похожи на старые коллекции Карен, вот только цвета подбирались паршивые. Карен покачала головой. Все-таки ей досаждало, что она должна бороться за все, что имеет, а Норис добивается этого же безо всяких усилий. Почему Норис так легко удается продавать свои подделки заказчикам высочайшего ранга? Карен скомкала карточку с приглашением и сунула ее обратно в сумку. Прием будет прекрасным и соберет замечательных людей. Однако она сомневалась, что духи потянут на «Номер Пять», «Опиум» или «Обсешн». Непонятно каким образом, но Норис всегда удавалось сорвать успех на пустом месте. Карен не удивило бы, если бы флакончики духов оказались пустыми.
Она поглядела из окон лимузина. Пешеходы из пестрой толпы на тротуаре пытались заглянуть сквозь стекла и распознать, кто едет в такой роскошной машине. Затемненные стекла защищали Карен от любопытных взглядов. Она могла быть среди этих людей, одетая в расхожую полистеровую дрянь и ботинки от Файава. Каким образом она оказалась здесь и смотрит на эту публику изнутри? Чем она заслужила это? Как долго такое продлится? Несмотря на то, что Джефри вел себя в последнюю ночь как свинья, Карен знала, что в достижении нынешнего положения она многим обязана ему, и он был прав почти во всем. Он был прав, говоря, что Форд разбогател на фордах, а не на линкольнах, и прав, что в американской высокой моде нет больших денег. Может быть, поэтому в ней чувствуют себя уверенно разве что Джимми Галанос с Вест-Кост и, возможно, Скасси.
Может быть, индустрия готовой одежды тоже таит в себе опасности. Дизайнерская одежда стоит дорого, но она и очень трудоемка. Объем продажи невелик, а значит, и прибыль оказывается низкой. Достаточно одной плохой партии — и вы пропали. Дизайнеры вроде Ральфа Лорена, Донны Каран, Энн Клейн и другие их уровня сделали деньги на бриджевых линиях низкой стоимости и на лицензионных сделках. Никто из них не выпускал сам свою продукцию в массовое производство. Ральф использовал промышленные мощности Байдермана для производства созданной им женской одежды, и они производили свыше пятидесяти тысяч моделей в год!
Неудивительно, что финансирование бриджевой линии без партнера с высоким капиталом разоряет компанию К. К. Inc. Очень трудно найти компанию, которая может запустить в производство ее коллекции, вовремя исполнить заказ, добиться нужного качества и дождаться, когда продукция окупится. Если она не хочет скатиться до уровня «лучшей спортивной одежды» Лиз Клайнборнз или Джонс N. Y., то ей лучше придумать, как профинансировать бриджевую линию, или же заключить контракт с Norm Со и расширить ассортимент до дизайнеровской одежды «умеренного уровня Чоус-энд-Тейп Межер».
Шофер маневрировал на пешеходных переходах, прокладывая себе путь в сумасшедшем движении центра города в более фешенебельный район Пятидесятых Восточных улиц, где находился Таунхауз, в котором располагались лучшие французские рестораны Нью-Йорка по соседству с роскошными особняками из песчаника. Сидя в мерседесе, медленно двигающемся сквозь пробки по улицам города, Карен имела достаточно времени, чтобы изучить внутреннюю отделку машины. Есть лимузины и лимузины, думала она, отмечая совершенство интерьера, отделанного матовым деревом, чехлы из альпаги с монограммой «WW» на сиденьях, хрустальный графин в серебряном держателе, привинченный к панели, и серебряную вазу (тоже с монограммой и прикрепленную к корпусу машины), в которой дрожала ветка древовидной орхидеи.
Карен нервничала. Скандал с Джефри выбил ее из колеи. Ей было плохо от возникшего между ними напряжения. Она чувствовала себя отвратительно: почтовой посылкой и с доставкой на дом. Тишина начала раздражать ее.