— Привет, Кэрол!
Смазанный голос из телефонной трубки ответил:
— Привет.
— Меня зовут Карен. Откуда ты звонишь?
— С другой стороны, из закусочной Пик-он-Пай. Сейчас поздно. А у вас, наверное, вообще ночь.
— Да, но я рада, что ты позвонила.
Карен почувствовала, что она вся в испарине. Был ли это звонок из Огайо? Сработало ли новое объявление? Говорит ли она с матерью ребенка? Что, черт возьми, надо сказать теперь? У нее во рту никогда не было так сухо. Но, слава Богу, ничего говорить не пришлось. Кэрол заговорила сама.
— Послушай, я попалась. А у меня уже есть один ребенок. Ты заинтересована?
Карен показалось, что девушка пьяна. Сразу же мелькнула мысль о наследственном алкоголизме. Как далеко отсюда она находится?
— Когда ты ожидаешь ребенка? — Карен постаралась, чтобы голос звучал как обычно.
— Через три месяца. Уже поздно что-либо предпринимать, правда?
«О чем это она? — удивилась Карен. — Аборт на шестом месяце? О Боже, это выше моих сил», — подумала она и сделала глубокий вздох.
— Кэрол, у тебя есть карандаш и бумага?
— Нет, ручка.
— Хорошо, хорошо. Ручка тоже годится. Слушай. Я хочу, чтобы ты записала одно имя — Харви Крамер. Я продиктую тебе его телефонный номер. Он наш адвокат. Он поможет нам все уладить для тебя. Я диктую, ты пишешь?
Но телефон молчал.
19
ВЫСТАВКА-РАСПРОДАЖА
Для дизайнеров выездные шоу напоминают раздачу автографов. Много беспокойства, неприятностей и маленькая надежда на увеличение спроса. Причем всегда есть риск, что на «званый обед» может никто и не прийти.
Таковы были мысли Карен, когда она садилась в самолет, чтобы лететь в Чикаго. После звонка Кэрол она так и не смогла заснуть — сказывались подавленность и нервное напряжение последних дней. Она заняла свое обычное место, номер 1D у окна, и стала ждать, когда Дефина займет сиденье рядом с ней. Конечно, это роскошь — летать первым классом, но такая, которую она заслужила и может полностью оценить. Карен лишь недавно удостоилась права на VIP-обслуживание на американских авиалиниях, включающее доступ в комнату для особо важных гостей и услуги специальных служб аэропортов. Статья Барбары Уолтер в журнале «Пипл» и телевизионная программа Эл Халл явно не повредили ее карьере. Приятно было ожидать посадки в персональных залах и пить фирменный чай в тонком фарфоре, пока специальный служащий не придет проводить тебя к трапу самолета. Никаких пластиковых кресел, общих залов ожидания с торговцем от IBM напротив тебя, никаких подталкиваний к проходу в нетерпеливой толпе пассажиров. Теперь ее провожают в самолет до объявления общей посадки и приветствуют у трапа по имени.
И только когда стюард засунул ее сумку в багажное отделение над головой, она услышала, как другие пассажиры начали продвигаться по самолету и занимать свои места. Да, думала она, у успеха есть свои преимущества. Она была не из тех, кто наслаждается повышенным уровнем обслуживания, но перелеты — это так утомительно, что она ценила любой сервис, который могла оказать ей авиакомпания. После сегодняшней ночи ей особенно нужно было сохранить всю свою энергию для предстоящего испытания.
Карен попыталась вздремнуть. В конечном счете, это был только один звонок. Значит, наконец-то объявление стало срабатывать. А сейчас ей надо сконцентрироваться на деле.
Карен всегда интересовалась тем, что надевают на себя женщины, отправляясь в путешествие. В дороге трудно сохранить хороший вид, чувствовать себя удобно и раскованно, и к тому же появиться на месте назначения в немятой одежде. Одежда для путешествий, которую можно компактно упаковать, которая не рвется и не ползет от контакта с сиденьями в самолете, — один из самых трудных дизайнов. Частично успех здесь, как всегда, достигался за счет правильного подбора материи. Для этой цели годился только самый качественный, а значит, и самый дорогой материал, лучше всего джерси. Но с некоторыми ухищрениями неплохого результата добился Бин, использовавший мохер.
Карен наблюдала за женщинами, занимающими места в самолете. Женщины постарше носили полистеровые рейтузы или спортивные костюмы. Практично, но чудовищно. Деловые женщины оставались в строгих формальных костюмах. Синтетика не морщилась, но выглядела дешевкой. А на дорогих костюмах мялись складки и материя растягивалась, теряя первоначальную форму. Из всех вошедших на борт самолета только одна женщина в длинной вязаной юбке и простой шелковой блузке казалась одетой прилично и соответственно обстоятельствам.
Карен никогда не верила в заговор ведущих дизайнеров, которые разрабатывают стили так, чтобы держать женщин в заложницах, но в те прежние дни пятидесятых и шестидесятых годов дизайнеры действительно определяли общее направление моды. Теперь же, когда процесс демократизации моды набрал темп, все могут носить все что угодно — и носят. В какой-то степени, думала Карен, это только осложнило проблему одежды для женщины. Со снятием всех ограничений выбор стал слишком широким. По крайней мере те, кого она видит в самолете, явно запутались в нем.
Появившаяся в проходе Дефина выглядела как всегда прекрасно. Она пропустила вперед Тангелу, Стефани и еще двух моделей. Тангела плюхнулась на сиденье, расположенное через проход от Карен.
— Что ты мнишь о себе? — спросила Дефина и протянула дочери билет. — Твое место на задних сиденьях, за занавеской, вместе со всеми другими.
Тангела закусила нижнюю губу, и Карен не могла не отметить, как та стала похожа на Дефину.
— Почему мне нельзя сидеть тут?
— Когда ты будешь делать первоклассную работу, ты тоже будешь летать первым классом.
Тангела выхватила билет и удалилась по проходу. Две другие модели хихикнули и последовали за ней. Стефани присоединилась к ним, но она была так возбуждена, что, по-видимому, ничто не смогло бы сломить ее энтузиазма. Это первое ее выступление в качестве модели на публике. Карен не была уверена, что девочка достаточно подготовлена для этого. Дефина же не сомневалась, что Стефани не подготовлена совсем. Но Карен, чувствуя угрызения совести за то, что уделяла мало времени работе с племянницей, думала, что таким образом она искупит свое невнимание.
— Надеюсь, что самолет не разобьется вдребезги от перегрузки обидой в хвостовом отсеке, — сказала Дефина, усаживаясь в кресле.
Наконец посадка закончилась, и самолет готов был начать длинную серию перелетов, ожидая разрешения на взлет из Лагардии в 7:00. Время вылета часто откладывалось. Выездное шоу намечалось на одиннадцать часов; при двухчасовом перелете оставалось не так уж много в запасе. Но с учетом перелета через часовые пояса и того, что техническим организатором шоу был Кейси Робинсон, Карен считала, что они вполне укладываются и все будет хорошо.
Выездные шоу всегда были хлопотным делом. Они были отчасти парадом знаменитостей-во-плоти, отчасти демонстрацией-с-комментариями и отчасти частичной-распродажей. Леди на презентационных ланчах превращают их в гастрономические пиршества. Департаментские магазины идут на крупные затраты на рекламу предстоящего шоу, распечатывают объявления, выделяют дополнительные площади и обслуживающий персонал, отводят специальное время и рассылают персональные приглашения клиентам, от которых они ожидают компетентной оценки или крупных закупок товаров. И все это ради того, чтобы шоу привело к резкому подъему в торговле одеждой.
Карен была умелым продавцом. Ей нравилось это. И радость ее была искренней. Она никогда не рекомендовала женщинам тряпок, которые были бы им не к лицу. Но иногда у нее закрадывались сомнения, не было ли это занятие слегка аморальным. Временами шоу вызывало такой ажиотаж, что она становилась больше похожа на торговца наркотиками, чем на дизайнера модной одежды. Карен осознавала, что мода и покупка одежды — это и есть типично женский наркотик. Первоначальная здоровая и нормальная потребность хорошо одеваться перерастает в нездоровое, опасное наваждение. В этом смысле большинство американок — наркоманки. Очень много наркоманок, например, в еде. Проблема та же, что и с модной одеждой: те, кто переедает, жалуются, что удержаться от еды труднее, чем излечиться от алкоголизма, потому что, в отличие от пьянства, вы не можете прекратить питаться. Но так же точно и с одеждой. Одеваться приходиться каждый день. И если женщина плохо оделась, то результат не замедлит сказаться в течение дня. Плохо одеться утром — то же самое, что переесть за завтраком. Вы наполнены недовольством или даже ненавистью к самой себе, и эта ненависть проступает наружу и тянется за вами весь день.