«Что здесь могло существовать незадолго до войны?»
Естественно — военная база. Американское присутствие в северном Афганистане сохранялось до начала конфликта, Штаты после многолетних усилий по «насаждению демократии» чувствовали себя в данном регионе полными хозяевами.
Военная база и вероятно связанное с ней производство. Или склады?
Нет, судя по гулу и легким, ритмичным вибрациям все же скрытое от посторонних глаз производство, причем наружным наблюдением определить его профиль и масштабы практически невозможно. К тому же нельзя забывать еще о двух подозрительных объектах, расположенных в устье соседнего ущелья. Возможно, что внутри скал по меловому пласту проложена система коммуникаций, соединяющая комплексы в единую инфраструктуру.
Все это, вместе взятое наводило на неприятные мысли.
Вадим уже понял, что без глубинной разведки не обойтись, теперь его текущей задачей становился поиск решения — как проникнуть внутрь, на территорию объекта, проскользнув мимо стационарных охранных комплексов и внутренних датчиков обнаружения?
Учитывая, что сканеры охранного периметра и зон внутреннего контроля работали вполне исправно, перекрывая своим излучением все подступы к пещерам, осуществить задуманное будет ох как непросто.
Непросто, но необходимо. Неизвестный, скорее всего роботизированный комплекс, функционирующий в Пустошах, по определению являлся угрозой, а, учитывая его продвинутую маскировку от спутников, здесь происходило что-то очень важное, возможно имеющее прямое отношение не только к Американо-Азиатскому конфликту, но и к современному положению вещей в изменившемся мире.
Вадим только начал намечать пути подхода с использованием старых построек, как временных укрытий, когда из зева средней пещеры донесся сначала слабый, а затем все более явственный звук.
Это был рокот работающих двигателей каких-то тяжелых машин.
«На ловца и зверь бежит?»
Вадим, насколько позволяла разумная осторожность, выглянул из-за своего укрытия, фиксируя дорогу.
Гул приближался. На самом деле источником звука являлся не рокот моторов, водородный или конвекционный двигатели работают практически беззвучно, а вот механические детали тяжело груженых машин создавали тот самый шум, который уловили чуткие микрофоны экипировки.
Наконец первая из машин показалась в зеве тоннеля. Так и есть грузовики, но… российские, модифицированные военные «Муромцы», с полной автоматикой на борту.
Туманова трудно было чем-либо удивить, но, увидев машину, он в первый момент на секунду опешил.
Первый грузовик тем временем выполз из тоннеля. Работающие на прием сканеры не могли прочесть опознавательной маркировки, для этого нужно пройтись излучением по специальному приливу металла над кабиной, но взгляд Вадима отчетливо различил дублирующую маркировку, состоящую из букв и цифр.
Дальневосточный военный округ.
Мгновеньем позже силуэт грузовика как будто растаял, растворяясь в сумеречном зное пустоши. Машина включила стационарный фантом-генератор!
Вслед за первым появился и исчез второй грузовик, за ним третий, четвертый… Всего, по наблюдениям Туманова, колонна насчитывала десять машин.
Куда они направляются? Что везут? Почему с российскими опознавательными знаками?
Вопросов много и каждый ответ важен.
Грузовики исчезли, истончился звук, — еще бы скоростная трасса с пенопокрытием…
Стоп, а почему дорогу не фиксируют спутники?
Выйти на связь? — Проскользнула мысль. — А что в итоге? Ну, налетят штурмовики, перепашут тут все, а ответ на вопросы потом где искать? Среди обломков?
Да и выходить в эфир, находясь в зоне стопроцентного сканирования — как минимум самоубийство. Двух фраз передать не успею. Нет, придется самому, по-тихому. Войти и выйти. Иначе никак.