— Возможно, это компетенция федерального агентства — АТФ, — высказался один из пожарных инспекторов.
Баган согласился.
— Да, может быть, стоит обратиться к федералам или отправить образцы в Честнат-гроув, в их лабораторию в Сакраменто. А потом посмотрим, что они нам ответят.
— То есть вы хотите сказать, — предположил Болдт, — что происхождение пожара носит необычный характер.
Двое из помощников инспектора громко рассмеялись.
— Да, можно сказать и так.
— И вы предлагаете придерживаться формулировки о подозрительном происхождении?
— Совершенно определенно. Эта несчастная просто сгорела, как факел, сержант.
— Сейчас мы проверяем ее бывшего мужа, всех приятелей, работодателя, страховки, соседей, — сообщил Болдт гостям. — Мы ищем подозреваемого, и когда найдем, может быть, кто-нибудь из вас, парни, заглянет в его гараж и пороется на его рабочем месте?
— Для такого занятия недостатка в добровольцах не будет, — ответил за всех Баган. — Там действовал способный парень, — добавил он. Остальные согласно закивали головами.
Болдт разозлился при мысли о том, что поджигателя можно считать способным.
— Она была матерью. Вы знали об этом? У нее остался семилетний малыш.
— Он был на пожаре? — выдохнул один из пожарных инспекторов, и от его лица отхлынула кровь. Было нетрудно определить, у кого в группе есть дети.
— Нет. Слава Богу, он был дома с отцом, — ответил Болдт. На мгновение он представил себе своего сына Майлза в таком пожаре, как этот. — Слава Богу, — повторил он.
Баган сказал:
— Мы отдадим образцы в лабораторию и подождем результатов. Пока еще слишком рано строить предположения. Пока все в руках химиков.
— А мы продолжим расспросы, — согласился Болдт. — Может, что-нибудь выяснится. — Члены Специальной комиссии по расследованию поджогов кивнули, но собственный детектив Болдта, Ламойя, отнюдь не выглядел удовлетворенным. — Джон? — обратился к нему Болдт, раздумывая, не хочет ли тот добавить что-либо.
— Ничего, — ответил Ламойя.
Но все было не так просто, и Болдт знал это. Чувство, что надвигаются неприятности, не покидало его, когда он возвращался в свой кабинет, где его уже поджидали накопившиеся телефонные сообщения.
— Лейтенант Болдт? — послышался от двери глубокий мужской голос, повысив сержанта в звании.
— Хватит уже шуток, — рассердился Болдт, решив, что это Ламойя приставил к нему очередного новичка.
Но, обернувшись, он оказался лицом к лицу совсем не с новичком, а с одним из инспекторов, присутствовавших на совещании. Он не помнил его имени. Это был высокий широкоплечий мужчина приятной наружности, кареглазый, с густой бородой и крупными зубами. Скандинав, решил Болдт. Сержант встал с кресла и поправил вошедшего, уточнив свое звание. Они пожали друг другу руки. Правая рука мужчины была жесткой и заскорузлой. Его значок посетителя, пристегнутый в спешке, висел вверх ногами. На поясе у него болтался пейджер, на ногах были ботинки из толстой кожи, рукава рубашки закатаны. Он снова представился, назвавшись Стивеном Гарманом.
— Вы из какого района? — поинтересовался Болдт.
Гарман ответил:
— Четвертый батальон: Баллард, Гринвуд.
===[1]
— Я думал, что совещание прошло хорошо.
— Ну да, наверное, — сказал Гарман с раздражением.
— Но не для вас? — попытался уточнить Болдт.
— Послушайте, сержант, — ответил Стивен, налегая на слово «сержант», — мы тоже перерабатываем и нам тоже не доплачивают. Звучит знакомо? Поэтому нам иногда удается соединить все точки в рисунок, а иногда нет.
Разговор не доставлял Болдту никакого удовольствия и ему очень хотелось, чтобы Гарман уже ушел.
— Вы соединяете точки по номерам, как в детских книжках, где надо провести линию от одной цифры к следующей, — сказал он.
— Именно так. Я знал, что ты поймешь. И когда цифры путаются, то мы видим неправильную картинку.
1
В русском переводе начиная с этого места до конца 4-й главы пропущено несколько страниц. Пропущенный текст был восстановлен по оригинальному тексту.