Выбрать главу

Возможно, я видел ее еще однажды, но на этот раз я был уже взрослым. Тогда я еще не подошел к тому моменту своей жизни, когда меня охватило безверие.

Это было на празднестве. В городе, где я жил, находился очень древний храм Дурги -- она покровительствовала этому городу. Его жители проводили летнее празднество и соорудили перед храмом фонтан. В струю фонтана поместили лимон, и тот поднимался и опускался вместе с водой. Я приходил смотреть на это каждый день, подолгу стоял и любовался занятным зрелищем. "Как они ухитрились это сделать?"

Торжество начиналось в четыре пополудни, и в храме никого не было. Народ должен был собраться часам к пяти. Так что я решил обойти вокруг храма и вернуться. Как вы знаете, обход вокруг храма означает выражение почестей божеству или нечто в этом роде. Так что если вы чувствуете усталость, то убиваете сразу двух зайцев -- совершаете прогулку и делаете доброе дело. Итак, я шел вокруг храма, а с задней его стороны есть место поклонения каньям, девственницам.

Шел я шел, и вдруг внезапно вспомнил эту женщину... И как я только ее вспомнил, она тут же оказалась здесь, рядом с большим цементным помостом под баньяновым деревом. Она стояла прямо перед помостом в очень красивой танцевальной позе. И я бросился ней, словно меня потащило магнитом. Я подошел к ней так близко, что мог бы почувствовать на своем лице ее дыхание, если бы она дышала так, как дышим мы.

Она была очень высокой по сравнению с женщинами Южной Индии и выше даже раджапуток. Стоя так близко к ней, я не ощущал, что нахожусь рядом с обычным человеком, вроде моей сестры. Передо мной словно бы находилось какое-то божество или цветок розы. И в то же самое время я отчетливо видел форму ее рук, грудей, бедер и всего прочего. Но все же тело ее не было таким, как мое. Так я впервые по-настоящему осознал, что такое опыт, подобный данному. Эти люди и вправду существуют. У них такие же формы, как у нас, и все-таки не такие.

Кожа ее была более приятного цвета, чем моя. Да, у нее была, так сказать, наружная оболочка, но при этом я не чувствовал того, что ощущал бы, стоя рядом с какой-нибудь девушкой. Нечто совсем иное. Это было почти так же, как если бы я стоял перед прекрасным изображением Сарасвати или божественной формы Дурги. Потому что вы знаете: божество -- это личность, и не можете смотреть на его изображение просто как на камень. Вы не думаете о нем, как о скульптуре. Вы знаете: это -- Сарасвати или Дурга.

Как бы то ни было, я стоял так близко к ней, что видел, как она дышит. Когда я смотрел на нее, у меня не возникало ни единой дурной мысли. Я испытывал лишь глубокое почтение. Такой исходил от нее дух, что хотелось опуститься на колени и просить ее о благословении или чем-нибудь в этом роде.

Затем она сказала, что в лимоне проделали отверстие и поставили его на трубу прежде, чем включить фонтан, -- оттого-то лимон и пляшет в струе. Я рассмеялся. Затем я обернулся, чтобы посмотреть, нет ли кого рядом, но вокруг не было ни души. Тогда она сказала, что даже если кто-нибудь и находился бы рядом, он все равно ничего не заметил бы. Все это она сказала на моем языке вслух. Я слышал ее голос. И она дышала. Но дыхание ее было довольно слабым -- так мог бы дышать больной человек. Внешность у нее была чрезвычайно прекрасной и утонченной. А еще я заметил точку у нее на лбу -- так близко к ней я стоял.

Я обратил внимание на ее губы. Они шевелились, но их движения не совпадали со словами. Словно она говорила что-то другое. Подумав, я решил, что она и в самом деле говорила нечто другое, но до меня это доходило так, словно я слышу свою родную речь. Это нечто вроде того, что происходит при дублировании кинофильмов.

Затем она сказала: "Ты сможешь увидеть нас всех. Ты увидишь многих из нас". Она напомнила мне, что даже в раннем детстве, когда взрослые брали меня с собой в храм и я видел Ганешу [одного из главных девов], то громко звал его своей старшим братом. Все обращались к нему "джайя Ганеша" или как-нибудь в этом роде, но я говорил ему "анна". Анна означает обращение: "О, старший брат". Вот это она и имела в виду -- точно так же, как я когда-то звал Ганешу анна, так и она сейчас говорит мне: "Ты общаешься с нами. Ты -- под нашей защитой". И еще она сказала: "Будь это не так, ты сейчас смотрел бы на меня как на женщину [то есть с вожделением]". И добавила: "Но ты под нашей защитой. Мы можем оградить тебя от этого".