Выбрать главу

Но вернемся к странностям. Впереди нас ждут две особенно невероятные истории.

В конце первого кембриджского семестра Оппенгеймер решил отравить своего ментора по исследовательской работе Патрика Блэкетта, прославившегося в 1924 году первыми фотографическими снимками превращения ядра азота в изотоп кислорода (это был сложный эксперимент, свидетельствующий о высоком исследовательском мастерстве исполнителя). Оппенгеймер оставил на столе Блэкетта яблоко, в которое был введен цианистый калий, и отбыл на рождественские каникулы.

Об этом случае вспоминает гарвардский однокашник Роберта Джеффрис Уайман, который продолжал свое образование в Лондоне и путешествовал с Оппенгеймером по Корсике во время каникул. Когда Уайман предложил отправиться с Корсики в Рим, Оппенгеймер сказал, что он должен вернуться в Лондон, потому что оставил на столе Блэкетта отравленное яблоко.

Уайман решил, что отравленное яблоко привиделось Роберту. У такого странного типа, как он, вполне могли быть галлюцинации. Во время поездки Роберт жаловался приятелю на свою тяжелую жизнь в Кембридже и говорил, что сознание собственного ничтожества и безысходность настолько сильно угнетают его, что он ложится на пол и перекатывается из стороны в сторону, чтобы облегчить свое состояние.

Об отравленном яблоке также упоминает и Фергюссон, которому Роберт якобы рассказал об этом во время их совместного пребывания в Париже.

Недоверчивые скептики, которым непременно нужно видеть фотографию огрызка того яблока и полицейский протокол, считают, что история была выдумкой, порожденной ненавистью Оппенгеймера к Блэкетту. С чего ему было ненавидеть своего ментора, о котором современники отзывались как о дружелюбном, корректном человеке? Ответ лежит на поверхности – из зависти. Блэкетт был высоким стройным красавцем с героическим прошлым (в Первую мировую войну он служил во флоте), завидным настоящим и большим, как все считали, будущим. Ему благоволил Резерфорд, а еще у него была жена-красавица. Игроки в бридж говорят о таких: «ему судьба сдает тузы с королями». Роберт и без того чувствовал себя ничтожеством, а на фоне Блэкетта он выглядел какой-то инфузорией.

Фрэнсис Фергюссон считал, что история с яблоком была правдой, и что курс лечения у одного из лондонских психиатров, который Оппенгеймер проходил в первой половине 1926 года, был напрямую связан с попыткой отравления Блэкетта. Тот понял, что яблоко отравлено, и сообщил об этом руководству колледжа. Джулиусу Оппенгеймеру удалось замять историю (несложно догадаться, каким способом), но с условием, что его сын обратится за помощью к психиатру.

Но самая сногсшибательная история осталась напоследок. Фергюссон пишет, как, будучи в Париже (вскоре после рассказа о яблоке), он зашел в гостиничный номер Оппенгеймера, наклонился, чтобы взять какую-то книгу, а Оппенгеймер набросился на него сзади и попытался задушить ремнем от чемодана. Фергюссону удалось освободить шею от ремня, после чего Оппенгеймер упал на пол и разрыдался.

Тут самое время вспомнить, что Фергюссон был литератором, и воскликнуть: «Ну это уж явная ложь!». Но сохранилось письмо, написанное Оппенгеймером Фергюссону вскоре после возвращения из Франции. «Я должен был не отправлять письмо, а совершить паломничество в Оксфорд, идя во власянице по снегу, с постом и молитвой, – пишет наш герой. – Но я придержу угрызения совести и чувство стыда, вызванные неадекватным поведением по отношению к вам, пока не смогу сделать для вас нечто не столь бесполезное. Я не понимаю, почему вы настолько снисходительны и милосердны ко мне, но можете быть уверены, что я этого не забуду». В начале марта Роберт вновь вернулся к этому инциденту. «Мои сожаления о том, что я чуть не задушил вас, теперь носят скорее интеллектуальный, нежели эмоциональный характер», – пишет он и приглашает Фергюссона посетить его в Кембридже. «Это будет абсолютно безопасно, и я буду очень рад вас видеть». Выходит, что Фергюссон написал в дневнике правду. Он откликнулся на приглашение, но, остановившись в том же доме, где снимал жилье Оппенгеймер, на ночь подпер дверь стулом. Предосторожности никогда не бывают лишними.