− Отпечатки?…
− На орудии убийства отпечатков нет, все стерто. Кухонным полотенцем, которое там же валялось, возле умывальника. Кстати, этим полотенцем они все руки вытирали, а возможности наших экспертов не безграничны. Установить, прикасался ли к этому куску ткани какой-нибудь седьмой человек, не получилось…
− А туда что, водопровод провели? − удивился я.
− Нет. Там обычный такой ручной умывальник, какие в дачных домах бывают.
− А топор откуда взялся? Местный?
− Да, местный. Прямо у стены дома стоит ящик с дровами, уже наколотыми, на крышке ящика лежит топор. Вернее, лежал. Все шестеро, в том числе ваша подзащитная, утверждают, что дрова они в тот вечер не кололи, обошлись привезенным с собой углем и жидкостью для розжига. Топор видели все, но никто его в руки не брал.
− А следы крови на одежде Трофимовой обнаружены?
− Нет.
− Как же так получилось? — язвительно спросил я. − Когда убиваешь человека топором по голове, то хотя бы мелкие, невидимые глазу брызги должны попасть и на собственную одежду.
− Валерий Павлович, я не первый год на следствии работаю. И знаю, что следов крови может и не быть. Смотря как ударить. Угол удара имеет значение, траектория падения тела… Скажем так: брызги крови на одежде подозреваемого почти всегда свидетельствуют об его виновности, а вот отсутствие таких брызг ни о чем не свидетельствует. Пообщайтесь с экспертами, они подтвердят.
Харченко вынул из пачки сигарету, прикурил от спички. Надо же, кто-то еще предпочитает пользоваться спичками, а не зажигалками.
− Ну, а третье что?
− Не понял.
− Вы сказали «во-первых, во-вторых…». Или это все?
− Не все. Есть показания двоих охранников. У них в должностной инструкции написано: если на базе есть отдыхающие, то следует держать их в поле зрения, следить за соблюдением пожарной безопасности, за личным автотранспортом на стоянке. И периодически обходить территорию базы по периметру.
− И…
− Они следили. Обходили. Никого из посторонних не видели. Шума автомобилей не слышали. На эту базу можно добраться только на машине, от железнодорожной станции километра четыре будет, если через лес, а по дороге все пять. Место глухое, дорога грунтовая, тупиковая.
Я задумался. Географическое положение озера Радужного для меня не было секретом, я и раньше знал, что без машины туда добраться очень трудно. Да и на машине не велика радость трястись по ямам и колдобинам, дорога-то еще та… Ближайший населенный пункт, поселок сельского типа Сосновка с одноименной станцией железной дороги, действительно расположен в четырех километрах по прямой. Потому Радужное до сих пор и сохраняет свою экологичность, мало находится желающих разбивать подвеску автомобиля или плестись целый час пешком со станции. Кто же мог в майский вечер пробраться на территорию студенческой базы, да так что ни охранники, ни отдыхающие его не видели и не слышали?…
− Насколько я знаю, проникнуть на базу отдыха можно беспрепятственно, − заметил я, стараясь говорить уверенно. − Никаким забором, даже символическим, она не обнесена. И там ведь не голая степь, там сосны, кусты… Посторонний человек при желании мог бы незаметно зайти в дом, расколоть череп Абрамову, быстро выскочить и скрыться в лесу.
− Оочень гипотетически, оочень теоретически, − открыто усмехаясь, протянул Харченко, − мог бы. Но вот кто? Местный житель, заблудившийся в лесу? Шел себе да шел, грибы собирал в лукошко, в середине мая, вдруг видит − студенты на берегу оттягиваются. Взял топор с ящика для дров, зашел в домик и ни с того ни с сего раскроил голову Коле Абрамову. Разве правдоподобно?
− Вполне. Решил наудачу пошариться в домике, ведь студенты все свои вещи туда сложили, наверняка и денег хоть немного с собой было, и фотоаппарат кто-то мог взять, и сотовый телефон… Сами говорите, Григорьев свой телефон заряжал. Вошел этот местный житель в домик, а там Коля. В такой ситуации можно, конечно, сказать, что вот, типа, по ошибке зашел, извиняйте. А можно разок махнуть топором и убежать, тоже вариант.
− Нет, Валерий Павлович, возможность случайно оказавшегося рядом мелкого воришки я исключаю. Если бы у него целью была кража, для чего бы он с топором в домик поперся?
Я немного подумал. Товарищ Харченко, которого я мысленно стал называть Достоевским (не только из-за имени-отчества, но и из-за присутствия в уголовном деле соответствующего оружия!), говорил в общем-то правильные вещи. Обманывать меня по поводу свидетельских показаний ему не резон, все равно ж у меня доступ ко всем материалам дела есть. И по поводу возможности проникновения посторонних на базу- тоже вполне логично. Но вслух я сказал другое: