В 1600 году выходит комедия Бена Джонсона «Празднество Цинтии», главный герой которой – поэт-придворный Аморфус. Чертами характера, дарованиями это – Ратленд, документально подтвержденный ученик Бэкона, каким он встает из панегириков в «Кориэте», исторических источников и архивных материалов. До событий пьесы, как сообщает Джонсон, Аморфус пил из родника муз – аллюзия на Овидиеву цитату на титуле «Венеры и Адониса». Завуалированное, но тогдашнему читателю понятное указание на то, кто прототип комедии. А в начале пьесы, согласно прихоти драматурга, Аморфус поменял его на родник себялюбия. Аморфус-Ратленд, пьющий из источника муз, – это Пунтарволо из предыдущей пьесы, а Пунтарволо по-итальянски – «Летающее острие», то есть острие, которым машут.
Значит, для Джонсона Ратленд – поэт «Потрясающий копьем». Ну а Ратленд, как известно из документальных свидетельств, – с одиннадцати лет подопечный Бэкона.
Стало быть, в начале девяностых среди близких людей Бэкона был юный талантливый поэт. В 1587 году Ратленд приехал учиться в Кембридж, как раз когда Марло покинул университет. С 1688 года Ратленд – подопечный Бэкона. В сентябре 1592 года умирающий Роберт Грин в покаянной книге пишет с досадой о свалившемся на голову совсем молодом драматурге, обладающем большим самомнением, который почитает себя единственным Потрясателем сцены (Shake-scene). А из «Дневника» театрального антрепренера Филиппа Хенслоу (Philip Henslowe) известно, что в марте третьего дня того же года игралась новая пьеса «Генрих VI. Часть 1» в театре «Роза» труппой лорда Стрейнджа, за которую театр выручил гораздо больше денег, чем за пьесу Грина. Эта хроника ни разу не издавалась до Первого Фолио.
В апреле 1592 года печатник Ричард Филд получил лицензию, дающую право печатать поэму «Венера и Адонис». Поэма вышла весной или в начале лета 1593 года, имени автора на титуле не было, но автор приложил к ней посвящение Генри Ризли графу Саутгемптону, подписанное полным именем и фамилией
«Уильям Шекспир». Из писем того времени известно, что Ратленд и Саутгемптон были неразлучные друзья. Это было рождение псевдонима. В 1594 году он опять появляется под посвящением Саутгемптону, приложенным к поэме «Лукреция». Значит, в первой половине девяностых годов «Шекспир» уже был известен и как поэт, и как драматург. Оба посвящения явно написаны молодым человеком, социальной ровней Саутгемптону, но который Саутгемптоном восхищается до кокетливого самоуничижения – это его любимый старший друг.
А осенью 1593 года Габриель Харви пишет и издает (уже упомянутую) поэму «Горгона» [344]. Подзаголовок у нее «Чудесный год». В ней Харви прощается с только что погибшим в пьяной ссоре Марло и приветствует появление нового поэтического таланта, отчего и год назван «чудесным». Но он еще и предупреждает юное дарование не быть самовлюбленным, не расточать себе похвал – даже великие поэты, уверенные в своем таланте и неуязвимости, смертны. Восхищаясь талантом нового поэта и поучая его – Харви был доном Кембриджа и литератором, – он назвал его «Вторым Шейкерли» [345], как видно, имея для этого основания. Некоторые историки литературы отождествляют второго Шейкерли из поэмы Харви с Шекспиром.
В 1594 и 1595 годах анонимно выходят вторая и третья части «Генриха VI». Четыре года после «Лукреции» псевдоним не появлялся ни разу. В это время, начиная с осени 1595 года и кончая осенью 1597 года, Ратленд путешествовал за границей, и в 1596 году не вышло ни одной пьесы Шекспира. По его возвращении из Италии, начиная с 1597 года, кварто начинают выходить регулярно, сначала анонимно, а с 1598 года они уже уверенно носят это имя.
Все это относится к первому десятилетию творчества. Во втором десятилетии под новыми пьесами псевдоним появляется трижды. Это пьесы – «Гамлет», «Король Лир», «Троил и Крессида». Другие новые пьесы этого десятилетия, вошедшие в Первое Фолио, при жизни Ратленда никогда не носили имя «Уильям Шекспир»: он их не публиковал, хотя на сцене они игрались. Ратленд – подопечный и ученик Бэкона с 1587 года. И есть все основания предположить, что пастушок Холла, из-за которого Лабео-Бэкон бросил поэтические упражнения, – граф Ратленд, юный поэт, впервые заявивший о себе как драматург в 1592 году, а как поэт в 1593. О том, что Ратленд был поэт, мы знаем также благодаря Илье Гилилову, из поэтического сборника «Жертва любви, или Жалоба Розалины», из «Кориэтовых нелепостей», а также из комедий Джонсона. Он связан с Кембриджем, исключительно талантлив и только что вернулся из Италии. Есть и другие качества, не очень похвальные: самомнение, склонность к шутовству и непристойностям, любит хвалить себя и хвастаться победами над слабым полом. Талант у него колоссальный, именно из-за этого Лабео, сотворивший поэта, как Пигмалион Галатею, и произведший в глазах окружающих чудесную метаморфозу, бросил «баловаться» литературой: на фоне великолепных стихов ученика отсутствие поэтического дара в его умно сделанных пьесах вопияло. Это не смертельно, но Бэкону, которому во всем остальном не было равных, свидетельство столь очевидного изъяна в палитре талантов было неприятно, по-человечески его можно понять.
344
Harvey G. Gorgon. The Wonderful Year. См.: Wraight A.D. The Story that the Sonnets Tell. P. 129-139.
345
Shakerley. Питер Шейкерли – реальная фигура. Завсегдатай прогулочных галерей собора Св. Павла, он был известен в литературных кругах как большой чудак, склонный разглагольствовать и бахвалиться. Умер он в сентябре 1593 года.