Our news are all but in seed; for our navy is set forth with happy winds, in token of happy adventures, so as we do but expect and pray, as the husbandman when his corn is in the ground» [353].
Думаю, что Спеддинг тоже ошибся. Письмо очень теплое, подобного во всем опубликованном эпистолярном наследии Бэкона нет. В более поздние годы он писал теплые письма сэру Тоби Мэтью, но даже они с этим письмом не могут сравниться. Оно содержит глубокие чувства и намекает на какие-то успешные совместные занятия, которые Бэкон готов продолжить. Бэкон уверен, что теплые чувства и дружба, которые между ними возникли, имеют более глубокие корни, чем простое знакомство. Подобных отношений с племянниками у него не было. И не только с племянниками. Бэкон ни в одном из писем никому не говорит о совместной работе.
Из письма вытекает, что у Бэкона в то время был молодой друг, путешествующий за границей, к которому он питал сильные чувства, возникшие не случайно. Что они были связаны общим занятием, в результате чего появился некий «плод взаимного благоволения» – «the fruit of our mutual good will»; что Бэкон желал бы возобновить эти занятия. И что у юноши были очень близкие друзья благородного происхождения, которые очень его любили.
Бэкон знал это не понаслышке: друзья Ратленда, графы Саутгемптон и Бедфорд, были его подопечные. Все это перекликается с различными фактами из жизни Бэкона и Ратленда, все три графа через пять лет будут участвовать в восстании Эссекса.
Вспомним сатиры Джозефа Холла. Он упрекал Бэкона в том, что тот писал не один, а потом и совсем бросил писать из-за того, что некий юнец замутил воду источника муз. А Марстон в сатире, приложенной к поэме «The Metamorphosis of Pigmalion’s Image» («Метаморфоза статуи Пигмалиона») написал сразу после жалобы Лабео: «И получилась в результате всего удивительная метаморфоза» [354]. Символическое заглавие поддается расшифровке: «Метаморфоза (превращение) создания Бэкона». «Pigmalion» пишется через «y», Марстон прекрасно знал латынь и любил экспериментировать с латинскими словами, употребляя их к месту и не к месту, за что был высмеян Джонсоном. И ввод в имя скульптора синонима фамилии Бэкона не случаен. Елизаветинцы любили играть с фамилиями и именами. Как-то даже отец Бэкона обыграл это значение своей фамилии в неожиданно возникшем диалоге с осужденным преступником. В приложенных к поэме сатирах Марстон высмеивает придворного, очень похожего на Ратленда, как его изображал в комедиях Джонсон.
Судя по всему, для него самого превращение чудаковатого говоруна в прекрасного поэта было большой неожиданностью.
У Ратленда было два близких друга: граф Саутгемптон и граф Бедфорд. Все трое родились в один день – шестого октября, но в разные годы. Ратленд был самый младший. Все трое были «дети короны» и подопечные лорда Бэрли, у которого было что-то вроде школыпансиона для отпрысков аристократических семей, оставшихся без отца. Ученым наставником для них был Бэкон. Так что он мог прекрасно знать, как «самые близкие» друзья относятся к Ратленду. Граф Саутгемптон женился на двоюродной сестре графа Эссекса, женатого вторым браком на матери Елизаветы Ратленд. Граф Бедфорд – на ее подруге и дальней родственнице.
Мне это письмо напомнило первое из трех писем Бэкона, написанное Ратленду по поручению Эссекса. В нем Бэкон дает советы молодому графу, как путешествовать с наибольшей для себя пользой. Он советует внимательно наблюдать иностранную жизнь, изучать иностранные языки и совершенствоваться в добродетелях (virtuеs). Большую пользу видит и в разговорах с учеными людьми. Письмо длинное, в нем есть и педагогические наставления. Три письма Ратленду Спеддинг тоже относит к 1596 году. В нашем четвертом, коротеньком, говорится об успехах именно в тех областях, которые начертал Бэкон в первом письме.
Исходя из вышесказанного, более вероятно предположение, что письмо писано не племяннику, а Ратленду в ответ на его послания. Что они были, ясно из четвертого письма Бэкона. И опять загадка – где они, эти послания? Где письма Ратленда многочисленным друзьям? Вряд ли все уничтожены. Надо искать в архивах старинных английских родов, да и архивы Бэкона еще не все разобраны.
А пьеса Марстона «Месть Антонио», как и полагается, была написана зимой 1600-1601 года, ее источник – «Прото-Гамлет» Бэкона 1589 года. Именно этот «Прото-Гамлет», как мне видится, и ставился все время, пока в 1603 году не был издан новый «Гамлет», заявленный в Реестр гильдии печатников и издателей 24 октября 1602 года.
Ратленд вернулся из ссылки в Бельвуар в январе того же года. Среди писем, хранящихся в архивах герцога Ратленда, есть письмо от некоего Джорджа Бaуна, адресованное Джону Мэннерсу, двоюродному деду нашего пятого графа. Но в опубликованных архивных материалах оно только упоминается: «В письме идет речь о предполагаемом браке Роджера Мэннерса с соммерсетширской леди, чей отец отпишет ей землю, приносящую 220 фунтов стерлингов в год» [355].
353
The Letters and Life of Francis Bacon, 1861-1872. // Ed. by J. Spedding // The Works of Francis Bacon. Vol. 9(2). P. 37-38.