– М. Л.) редко соединяется с гением, обыкновенно простодушным, и с великим характером, всегда откровенным» [377]. Сколько раз я вспоминала эти слова Пушкина, размышляя о Шекспире-Ратленде, читая сонеты, пьесы, воображая себе его жизнь, как она предстает предо мной из того еще скудного материала, который пока удалось собрать! Другое дело – Бэкон, музой которого была Афина Паллада. В царствование Елизаветы он постоянно нуждался в деньгах, однажды был арестован на день за неуплату долгов. Но он не был и бездумно расточителен, деньги уходили на переписчиков и переводчиков: Бэкон вечно искал работу для нищих университетских «умников», его друзей драматургов, и платил им из своего кармана; да еще тратился, не считая расходов, на роскошные постановки масок в иннах. Но и суетную прелесть богатства он понимал. Оно дало бы ему возможность не только щедро помогать бедным литераторам, но и вести роскошный образ жизни – он с детства привык жить окруженный пышностью, ведь он родился и вырос в Йорк-хаусе, резиденции отца, лорда-канцлера.
Положение коренным образом изменилось после предпринятых им решительных шагов в царствование короля Иакова. В мае 1606 года Бэкон женится на очень молоденькой девушке Алис Барнэм, дочери богатого олдермена, которая младше его лет на сорок; брак так и остался до конца сексуально не осуществленным. У невесты солидное приданое. Вот как пишет о женитьбе Бэкона один из самых интересных его биографов Р.У. Чёрч: «Поразительная любовь Бэкона к помпезности немало потешила сплетников того времени. “Сэр Фрэнсис Бэкон, – сообщает Карлтон своему другу Чемберлену (их переписка – один из важнейших источников событийной канвы того времени. – Р.Ч.), – вчера сочетался браком с юной девицей в Марибонской церкви. Он был с ног до головы одет в пурпур, на его наряд и наряд жены ушло столько серебряной и золотой парчи, что пришлось поглубже запустить руку в ее приданое”» [378].
В 1607 году Бэкон наконец-то генерал-солиситер, чего он так добивался в 1594-1595 годах, когда создавалось рождественское представление для Грейз-инн, описанное в «Гесте», частью которого была «Комедия ошибок». В 1608Им, пишет Чёрч, «он был богатый человек, его собственность оценивалась в 24 155 фунтов стерлингов. Ежегодный доход равнялся почти пяти тысячам» [379].
Летом этого года Бэкон составляет для себя меморандум, не предназначенный ни для чьих глаз. «Это – любопытное, сугубо личное сочинение, – продолжает Чёрч, – которое он назвал “Commentarius Solutus” (“Подробнейший комментарий”), было найдено м-ром Спеддингом». Спеддинг, естественно, колебался – публиковать или нет столь откровенный, если не сказать циничный, документ, в котором автор предельно искренен сам с собой. В нем Бэкон точно формулирует цели, которые ставит перед собой в разных областях жизни, тщательно исследует собственный характер, дает себе оценку, ищет способы исправления каких-то черт, составляет опись всего имущества, намечает план создания научного общества, перечисляет возможных участников и вообще полезных людей. Но кроме того, он подробно разрабатывает стратегию завоевания симпатий высокопоставленных лиц, важных для личного преуспевания. Вот один пример: «Писать Солсбери (двоюродный брат, сын лорда Бэрли, граф, премьер-министр короля Иакова. – М. Л.) в смелой, но не опасной манере, живо, с выдумкой; упомянуть как бы вскользь некий интересный план или предприятие, но предельно осторожно, ибо такая манера, учитывая его характер, с одной стороны, уменьшает противодействие, с другой – всего более приятна ему, когда речь идет о деле, а значит, в моих целях наиболее полезна. Я сознаю свое положение, Нортэмптон недолюбливает меня, тем более важно расположить к себе Солсбери, ведь он, несомненно, сравнивает меня с генеральным прокурором».
Бэкон давно мечтал об этой должности и в меморандуме напоминает себе: необходимо постоянно подчеркивать свое превосходство над действующим генеральным прокурором, упоминать его слабые стороны и недостатки, выказывая при этом глубокое понимание человеческой природы и умение тонко подмечать промахи и просчеты других. Он составил целый список советов самому себе, что надо и не надо говорить графу Солсбери, чтобы обеспечить успешную карьеру, венцом которой ему виделась должность лорда-канцлера; он учит себя, каким голосом, какой интонацией, в какой последовательности лучше всего излагать дело, важное лично ему. Искусство делания карьеры давным-давно хорошо известно, тогдашние сатиристы, критикуя придворные нравы, осмеивали все эти лукавые приемы, шахматные ходы на политическом поле. Новым здесь было то, что Бэкон с холодной рассудочностью и неожиданным цинизмом изложил эти правила на бумаге, как руководство к действию самому себе. Солсбери был его двоюродный брат по матери, но пока он оставался премьер-министром, Бэкону, несмотря на блестящий ум, исключительную работоспособность и теперь уже – в сорок с лишним лет – взвешенную осмотрительность и знание людей, надеяться на блестящую карьеру при дворе не приходилось; надо было тщательно продумать линию поведения, чтобы побороть сомнения Солсбери в политической пригодности кузена и его страх, что Бэкон может оказаться опасным соперником, ведь лучшее – враг хорошего, а Бэкон, безусловно, был лучший.