Остановимся на вставном куске подробнее, он не только прямо относится к теме статьи, но имеет и огромное значение для магистральной темы авторства. Начинается он с выхода Пролога, стихи Пролога отменно плохие, по всей вероятности, нарочито, да и следующий за его обращением к публике диалог Троила и Крессиды немногим лучше. Цитирую по Кокбурну:
Enter Prologue:
Phillida was a fair maid – I know one fair than she.
Troilus was a true lover – I know true lover than he.
And Cressida, that dainty dame, whose beauty fair and sweet
Was clear as is the crystal stream (sewer. – Кокбурн.)
that runs along the street.
How Troyl he, that noble knight, was drunk in love and
bad goodnight;
So bending leg likewise, do you not us despise.
Подстрочный перевод:
Пролог:
Филлида хороша – я знаю даму лучше.
Троил – любовник верный, но есть лучше.
Крессида, душечка, прекрасна и чиста,
Кристальна, что в канаве сточная вода.
И о Троиле знатном: от любви он пьян и доброй ночью плох, К тому же согнута нога, уж вы не обессудьте.
Здесь каждая строка – аллюзия, ссылка на некие обстоятельства. У Ратленда, как известно, болели ноги, а один из водяных знаков в поэтическом сборнике «Жертва любви», реквиеме по Ратлендам, – единорог с подогнутой задней ногой; это единственный в своем роде водяной знак: ни мне, ни другим исследователям обнаружить подобный в справочниках водяных знаков не удалось. Троил верен своей возлюбленной, от любви потерял голову, Крессида нарушила обет верности. Троил в постели плох. Продолжаю перевод:
ЛАНДУЛФО:
Стихи отвратны, грубы и глупы.
Так оскорбить божественную Музу,
Священный плод Зевеса головы.
Так изувечить подлостью плебейской
Удавлена невежеством, убита.
МАВОРТИУС:
Милорд, я вижу, домотканый стих
Не оченьИто порадовал вам уши.
Не торопитесь, это ведь начало.
(Входят Троил и Крессида.)
ТРОИЛ:
Прийди, Крессида, светоч мой,
Лицо твое и день и ночь
Сияет. Глянь, вот рыцарь – синь
Подвязки, доблестный рукав,
Копьем разящим потрясает.
И враг, испуганно дрожа,
Ниц падает с предсмертным всхрапом.
LANDULPHO:
Most ugly lines and base-brown paperstaff
Thus to abuse our heavenly poesy,
That sacred off-spring from the brain of Jove,
Thus to be mangl’d with profane absurds,
Strangl’d and chok’d with lawless bastаrd words.
MAVORTIUS:
I see (my lord) this homeИspun country staff
Brings little liking to your curious ear.
Be patient, for perhaps the play will mend.
(Enter Troilus and Cressida)
TROILUS:
Come Cressida, my Cresset light
Thy face doth shine both day and night
Behold, behold thy garter blue,
Thy knight his valiant elbow wears,
That When he shakes his furious Speare
The foe in shivering fearful sort
Маy lay him (self) down in death to snort.
В английской строке – две заглавные буквы: «W» и «S», из коих первая неуместна, она начинает второе в строке слово; при всей неустойчивости тогдашней орфографии произвольное употребление заглавной буквы у относительного местоимения внутри поэтической строки, как показывают факсимильные издания старых текстов, было невозможно, разве что ошибся наборщик. Но уж больно знаменательна ошибка: она появилась в строке, где Троил «shakes his furious speare», то есть называет себя прямо «потрясающий копьем» – «Shakespeare». Продолжаю: