Она никогда не была особо умна, и она постоянно трахала мозг Хантеру. Эта сука много раз лгала ему о своей беременности, добивалась, чтобы его арестовали за домашнее насилие, когда он никогда не поднимал на неё руку, и она даже заставила его сделать для неё несколько сомнительных грёбаных работ, хотя он никогда бы не признался в этом клубу.
— А что именно Келани может знать о Джордже? — спрашиваю я его.
— Не знаю, — отвечает он, пожимая плечами. — Она сказала, что знает, где он, и поскольку Мейсон ещё не договорился о встрече с «Душами», это наша лучшая зацепка.
— Может быть, после пожара в доме они отступили? Других угроз не было, не так ли? — спрашиваю я и по выражению его лица понимаю, что так оно и есть. — Что, чёрт возьми, случилось, Хантер?
— Могила отца была осквернена.
— Срань господня.
— Ага, так что, кто бы это ни был, они ещё не закончили, и они чертовски играют с нами. Я имею в виду, кто, чёрт возьми, оскверняет могилу? Это какое-то дурное предзнаменование.
— Почему бы просто не прийти к тебе за деньгами? Они должны знать, что ты его сын, верно? — спрашиваю я.
— Как я уже сказал, они, бл*дь, играют с нами. Я бы заплатил этот чертов долг, если бы знал, сколько и кому его послать. Как будто эти ублюдки не хотят, чтобы им платили.
— Ну что ж, пойдём узнаем, где друг твоего старика, и посмотрим, знает ли она что-нибудь стоящее.
Келани улыбается нам обоим, когда мы заходим внутрь, и я надеюсь, ради Хантера, что на этот раз она не полна дерьма. Я не выношу эту чёртову суку.
Глава 19
Скайлар
Я улыбаюсь мальчугану, сидящему на смотровом столе, бедняга нервно посасывает большой палец. В нём есть что-то знакомое, но я никак не могу понять, что именно.
— Где Док? — спрашивает меня его мама.
— Он сегодня плохо себя чувствует, поэтому оставил меня за главного, — объясняю я. — Надеюсь, он вернётся завтра.
Доктор Хенсон позвонил мне, когда мы были в пути, и сказал, что он немного приболел, спрашивая, могу ли я позаботиться о клинике сегодня. Я не хотела говорить ему, что немного опаздываю, поэтому сказала, что справлюсь сама. Первый пациент вошел меньше чем через пять минут после того, как я открыла дверь.
Ему просто нужны были таблетки от аллергии, и остаток утра прошёл спокойно. Я прибралась в клинике, а затем быстро пообедала с Элли. На вторую половину дня назначены только два пациента.
— Сегодня мы просто делаем прививки, да? — уточняю я маму мальчика, открывая его карту.
— Ты ведь под присягой, верно? — спрашивает она. — Ты не можешь поделиться тем, что в файле?
— Совершенно верно, — подтверждаю я, и поворачиваюсь к малышу. — Тебе не терпится пойти в школу? — он качает головой, и я хихикаю. — О, Чарли, тебе понравится в школе. У тебя будут самые разные друзья, и тебе будет очень весело, но, чтобы начать учиться, тебе нужно сделать укол, и я обещаю, что это не будет очень больно. Ты сильный и выносливый, так ведь?
Он вытаскивает большой палец изо рта, чтобы размять мышцы для меня, заставляя меня и его маму смеяться.
— Ты просто молодец, — говорю я ему, протирая его руку спиртовой салфеткой. — Ты сильный и выносливый, и когда пойдёшь в школу, то сможешь показать всем свои мускулы.
Пока я говорю, я делаю ему укол, и он едва замечает это. Я быстро заклеиваю это место пластырем.
— И это всё? — спрашивает мальчик, и я киваю. Он явно шокирован тем, что это не причинило ему большей боли.
— Почему бы тебе не пойти и не взять что-нибудь из шкатулки с сокровищами вон там, в углу? — предлагаю я и помогаю ему спуститься со стола, затем говорю его маме. — У него может быть небольшая припухлость в месте инъекции, что нормально, но, если у него появится лихорадка или тошнота, пожалуйста, свяжитесь с нами немедленно.
— Спасибо, — говорит она мне. — Я уверена, что Док рад, что ты рядом.
— Всегда пожалуйста.
Чарли достаёт из коробки игрушку и подбегает, чтобы обнять меня, прежде чем они уйдут. После того, как они ушли, я открываю его карту, чтобы отметить сегодняшний визит. Любопытство берёт надо мной верх, и я пролистываю предыдущие заметки. Ничто по-настоящему не привлекает моего внимания, пока я не попадаю на страницу о семье.
Ребёнок: Чарльз Эдвард Мейсон — Младший.
Мать: Давина Дон Уинстед.
Отец: Чарльз Эдвард Мейсон.
Хмм. Значит, Чарли — сын Мейсона? Может быть, именно поэтому в нём было что-то знакомое, чего я никак не могла понять. Теперь я легко могу это увидеть. Он очень на него похож.
Я читаю немного дальше, и мои глаза расширяются от того, кто указан в списке экстренных контактов.
Епископ Дэвид Уинстед. Родство: Дядя.
Давина — сестра Бишопа. Теперь я тоже вижу их сходство. Рыжие волосы и светлые глаза. Бишоп — «Королевский ублюдок» и дядя Чарли. Мейсон нарушил своё собственное правило! Как он может ожидать, что Джейк будет соблюдать их, если он сам этого не сделал?
Интересно, знает ли об этом Бишоп? Чёрт, интересно, знает ли кто-нибудь из этих парней? Как это знание повлияет на клуб?
Теперь я вполне понимаю, почему она заговорила о клятве Гиппократа. Она знала, что я могу увидеть, кто значится в списке отцом Чарли, и хотела напомнить мне, что я никому ничего не могу сказать. Что независимо от того, как это знание может помочь мне, я не в состоянии разглашать информацию.
Я делаю соответствующие пометки в карте Чарли, а затем убираю её, поклявшись забыть то, что я видела. Клятва хранить тайну Давины, даже если это означает, что Джейк нарушает правило, которому его собственный президент клуба не смог следовать.
Я заканчиваю в клинике и закрываю всё, запирая за собой дверь. Джейк прислал мне сообщение, что они с Хантером уехали по делам, и он хочет, чтобы я подождала в клубе, пока он не вернётся. Он не знает, как долго пробудет там.
Я подхожу, готовясь к долгому ожиданию, и замечаю Элли, выходящую на улицу. Она выглядит так, будто собирается домой на целый день. Я приветливо машу ей рукой, и она улыбается мне в ответ.
— Спасибо за ленч, — говорю я ей.
— Нет, тебе спасибо. Хорошо, когда есть с кем пообедать, а не сидеть всё время в одиночестве. Так ты закончила в клинике? — спрашивает она, и я киваю.