— Ну разумеется, это дело ваше. — Врач заметно смутился. — Так вы хотите увидеть своего ребенка?
— Это было бы чудесно.
— Да… и еще одно…
— Что?
— Знаете, Лаура, вы, возможно, считаете, что делаете все правильно, но пройдет какое-то время, и вы вдруг поймете, что шли не тем путем.
— Это я уже знаю, доктор, — тихо сказала она.
— Иногда урок приходится повторять… А вот и ваша дочь.
Лаура приподнялась. Врач кивнул ей и направился к двери.
— Спасибо, доктор, — прошептала она, глядя ему вслед. — Малютка моя…
— И моя, — произнес чей-то голос. — По крайней мере, так мне сообщили.
Она перевела взгляд на человека, бережно державшего на руках ее дочь. Это был Франсиско Мендес.
Глава 4
Он все-таки приехал!
Сон стал реальностью. Франс приехал за ней… Нет, не за ней. Лаура поняла это с первого взгляда. Он приехал не ради нее. Тогда зачем? Она не могла этого понять. Если только кто-то из ее родственников не сообщил ему…
— Дорогая, — сказал он.
Тон, каким это было произнесено, полуулыбка, тронувшая его губы, все это превратило сказанное в насмешку.
— Франс… — Она вздохнула. Ей вдруг стало страшно. Глупость, конечно. Чего бояться? Наверное, его вызвал Поллокс. Надо только сказать, что тот не правильно ее понял.
— Похоже, ты удивлена, Лаура?
— Да. А что… что ты здесь делаешь? Он криво усмехнулся и подошел к кровати.
— Разумеется, я приехал повидать тебя. — Он взглянул на спящую в его руках девочку. — И посмотреть на мою дочь.
Лаура смотрела на девочку.
— Зачем ты взял ее?
— Ну, это же наша дочь? Ты ведь именно это хочешь сказать? — Он снова усмехнулся. — Кто-то из медсестер решил, что отец должен познакомиться со, своим отпрыском. И вот я здесь.
Лаура покраснела.
— Отдай мне мою девочку.
— Конечно, — вежливо сказал он. — Но сначала объясни, почему ты заявила, что ее отец — я?
— Не понимаю, о чем вы говорите. Дайте ее мне, Франс.
Он не стал спорить. Она бережно взяла крохотный сверток, прижала к груди и поцеловала дочь в темные волосики. Франс бесстрастно наблюдал за тем, как Лаура разворачивает розовое одеяло, трогает каждый пальчик малышки, гладит маленькие ручки и ножки. По щекам матери скатились слезинки.
— Моя девочка, — прошептала она и снова поцеловала ребенка.
Прямо мадонна, подумал Франс, глядя, как Лаура заворачивает дочку в одеяло. Вот только мадонны не спят с незнакомцами и не отказывают мужчине в праве быть отцом, если, конечно, он действительно отец.
Он мог согласиться с тем, что некоторые женщины относятся к сексу с небрежностью мужчины. Мир изменился, и Англия, к сожалению, тоже. Очевидно, Лаура Крэнстон из нового поколения женщин. Поваляться в постели с незнакомцем, получить удовольствие и не думать больше ни о чем — будто выпила с ним чашку кофе, а не отдала ему свое тело.
Франс подтянул стул, развернул его и уселся, положив руки на спинку. Он лишь не мог понять, почему его так беспокоит ее распущенность и почему именно его она решила назвать отцом ребенка.
Девочка зашевелилась и запищала.
— Тише, — милая, — прошептала Лаура.
Если бы — если бы! — ребенок был его, то, конечно, он беспокоился бы из-за того, что девочку станет растить женщина с весьма сомнительными моральными принципами. А ведь смотришь на нее, и можно подумать, что у этой женщины вполне нормальные моральные инстинкты. Франс покачал головой. Или весь этот спектакль разыгрывается ради него?
Он богат. Женщин это всегда привлекало. Может, и эта интересуется его деньгами? У нее состоятельный отчим, но, судя по всему, старик не содержит ее, иначе ей не пришлось бы работать. От ее сестры он уже знал, что Лаура консультант по инвестициям. Она очень много работает, сказала о ней Патриция.
Ребенок — если он по глупости поверит ей на слово и признает его своим — может резко изменить всю ее жизнь. Но коли ее план заключается именно в этом, то почему она держала в секрете свою беременность?
Возможно, понимала, что при попытке заманить его в ловушку отцовства он просто рассмеется ей в лицо. Что ж, судьба подыграла ей. Мужчину легче убедить в его отцовстве, если женщина находится при смерти.
Боже, как он устал за этот день! Бесчисленные чашки кофе. Злость. Смятение. Немного поспать удалось только в комнате ожидания уже здесь, в родильном доме. А потом он ходил взад и вперед по коридору, снова и снова говоря себе, что надо повернуться и уйти. Но так и не ушел.
Что я делаю здесь? — спрашивал себя Франс. Почему откликнулся на отчаянный телефонный звонок Патриции, сообщившей, что ее сестра рожает и что положение очень серьезное?