Выпрямившись, я спокойно сказал:
- Прости за всё, хороший мой.
- Не твой, - глухо ответил он. - Убирайся. Между нами всё кончено.
Я взялся за ручку двери. Игорь тут же схватил меня за плечи, прижался щекой к шее и сказал:
- Нет, не уходи… Просто будь моим. Только моим. Володька, пожалуйста!
- Не могу, Игорёшка, - ответил я. - Ты и сам знаешь. Пока не могу. Не сейчас.
- Неужели ты вот так и уйдёшь? - прошептал он. - И всё, что было — лишь пшик? Не больше?
- Я люблю тебя, Игорь. И ты это знаешь, - я пытался заставить себя отмереть, но не получалось. Тело каменело всё сильнее. Он почувствовал это и отстранился со словами:
- Не буду говорить банальных слов про «ты пожалеешь», «ещё не конец» и прочую чепуху. Уходи тогда. Просто уходи.
И я вышел в ночь из его квартиры. Около часа слонялся по улицам и думал. Его жажда понятна. Игорь вновь поднял тему нашего будущего. А его, этого будущего, просто нет. Пацанов не брошу. И все слова про «не они первые, не они последние» и прочий бред — в топку. Наверное, я действительно эгоистичный урод, не считающийся с чувствами и желаниями других… Поймав себя на этой мысли, я засмеялся. А ведь не так давно я усиленно выбирался из болота чужих ожиданий. Это что же получается? Меня начали загонять в него обратно? Интересно, а сам я жду, что мои ожидания кто-то оправдает? А ведь жду. Но вот почему-то ни Светка, ни Игорь не спешат считаться с моими желаниями и ожиданиями. Почему же требуют этого от меня? Почему в паре всегда один должен уйти в себя и забыть о своих планах, мечтах, желаниях? Почему только в такой паре всё спокойно и мирно? Не знаю ответа. Может быть, я вообще не прав. Ведь именно я пытаюсь усидеть на двух стульях. Не они. У них всё просто… У таких людей всегда всё просто. Есть я и все остальные. Я — главнее. Супер. А у меня так не очень получается. Или всё-таки я смог? Потому и попал в такую задницу? Игорь… Милый, хороший парень. Со своими мечтами и стремлениями. Света. Мать двоих детей, тоже во власти своих представлений о том, какая вокруг должна быть жизнь. И как себя должны вести близкие люди. А я? Головка от …? Или всё-таки человек? Право имеющий? Прямо по Достоевскому, честное слово. Вот только у него Раскольников плохо кончил.
Придя домой, я разулся в прихожей и прошёл в зал, где ждала привычная картина – Светка на диване с вязанием в руках, а по телику очередной сериал. Она встретила меня горящим взглядом. Причина этого тут же выяснилась. Жена соскочила с дивана и радостно сказала:
- Вов, покупатель нашёлся!
Первую секунду я соображал, о чём речь, а потом с энтузиазмом ответил:
- Отлично! Наконец-то!
Я уже и не мечтал, что получится продать мамину комнату в коммунальной квартире. Жизнь сложилась так, что за пару лет до смерти мама перебралась подальше от нас. Не самое удачное место, отсутствие евроремонта и прочие радости отпугнули уже не одного потенциального покупателя. Но похоже – лёд тронулся. И это действительно была хорошая новость. Оплачивать счета за пустую квартиру – тот ещё головняк и финансовый клещ. Ладно там – свет и вода. Они по счётчику. А тепло? А за обслуживание квартиры? Я отвлёкся от размышлений, услышав слова жены:
- Я уже всё продумала, Вов. Половина денег уйдёт на кредиты. А вторая часть мне нужна на липосакцию. Помнишь, я тебе говорила, что сейчас акция в той клинике?
Что-то внутри мгновенно застыло. О чём она говорит? Мы же обсуждали всё не раз. Я тихо сказал:
- Подожди, солнце. Мы вроде бы договорились раньше…
- Ой, ну что там памятник! Твоей маме уже всё равно, - она словно не услышала меня. А ведь ещё тогда, сразу после смерти моей мамы, мы решили, что деньги с продажи её комнаты пойдут на благоустройство могилы. И частично на погашение кредитов. Какая липосакция, на хрен? Откуда она взялась? Я же тогда сразу сказал, что эти деньги пойдут на покрытие всех долгов по маминой комнате и на приведение в порядок её могилы. Тяжело проглотив образовавшийся в горле комок и отчётливо понимая, что дальнейшее неизбежно, я громко сказал:
- Подожди. Мы уже всё решили, не так ли? Ещё тогда, после похорон.
- Ну, что мы решили? Ты же знаешь, как мне сложно, - в голосе Светки прорезались плаксивые нотки. – А твоей маме мы поставим памятник, как только сможем. Она бы меня поняла.
- Что? – я даже растерялся. – Поняла? То есть ты вдруг всё решила? Как тебе захотелось? Ты вообще перестала со мной считаться? Решила, что я уже у тебя под каблуком? Полностью? И никуда не денусь?
Где-то на задворках сознания я понимал, что меня с ходу понесло не туда. Но сама ситуация оказалась настолько абсурдной, настолько нелепой, что пролилась маслом на угли моей депрессии и раздражения после разговора с Игорем. Тем более, что наши со Светланой отношения и без того давно трещали по швам. Даже не так – нитки брака давно сгнили. И сейчас поползли, окончательно и бесповоротно. Сдержанность? Не, не слышал…
- Ты… Что… - Светлана тоже растерялась. Она, похоже, не ожидала такой реакции. Наверное, действительно убедила себя, что её решение – единственно верное. И реально решила, что сможет меня то ли убедить, то ли поставить перед фактом. Возможно, посчитала, что я вновь уступлю, как делал все эти годы. Но, судя по всему, на сей раз баран упёрся насмерть. Не буду описывать всё то, что было сказано в тот вечер в нашем доме. Ты, Света, знаешь. А остальным – не их дело. Кончилось тем, что я собрал вещи и ушёл. Снял на ночь номер в одной из небольших гостиниц в центре города. А на утро вернулся домой, чтобы обговорить всё ещё раз, спокойно и без истерик.
Именно 1 июня 2018 года. Спокойно и без истерик, прямо на входе, меня встретил Костя, наш старший сын. И сунул мне под нос свой смартфон, на экране которого беззвучно трахались… Сердце остановилось. Я прямо почувствовал, как кровь отливает от головы. Мой взгляд упёрся в знакомое лицо. Мы с Игорем. Одно из снятых им видео. Криво усмехнувшись, я спросил:
- Мать видела?
- Да, - выплюнул сын. – Уходи. Сейчас же.
Слабость во всём теле не дала мне возможности даже просто постоять в прихожей дома. Ноги сами вынесли наружу. Твою ж мать, Игорь… Что ты наделал? Рука нащупала в кармане брюк телефон. Палец привычно пролистал блокировку, список вызовов и коснулся заветного имени. Но в ответ – только гудки. Грачёв не брал трубку. Ожидаемо. Натворил дел, и в кусты. Всё-таки не просто так я не смог ему полностью довериться. Что-то не пускало. Вот только с видео промашку дал. Но теперь уже всё равно. Кажется, выбор сделал меня. Иногда полезно оказываться перед фактом, ничего не попишешь.
Дальше было плохо. Кажется, в глазах Светланы я превратился в мерзейшего монстра, разрушившего её такую яркую, перспективную и бурную жизнь. Короче, спорить не стал. Зачем? Всё равно всегда виноват мужчина. Хотя бы в том, что выбрал не ту женщину. Или согласился, чтобы выбрали его. Это жизнь. Эти две недели прошли для меня чередой туманных дней. Снял квартиру попроще. Жил тут. Вот и вам всем сообщил, что намерен исчезнуть. Навсегда. Понимайте, как хотите. Ставлю точку. Ну и ещё пару звонков сделаю. А потом схожу посмотреть на искры. Может, что подскажут. Не судите слишком строго. Ни к чему это. Всё равно скоро забудете. Вот теперь точно – точка.