Со мной Марко становился по-прежнему добродушным, веселым и ненасытным. Ел все, бесконечно трахал меня, пел старые песни. Он был живым напоминанием о нашей общей юности. О том золотом времени, когда мы курили, точно были бессмертны, танцевали как заведенные и трахались так, точно это последний секс в нашей жизни.
Единственное, чем привлекает молодость, кроме ее непробиваемости, это необузданная новизна и восторженный взгляд на мир. Глупая ностальгия по неизвестному. Этого никогда не вернуть и никогда не пережить заново. Да и не хочется. Нет ничего лучше песни, которую поет пылающее сердце взрослого тигра.
7
Трюфели
Двенадцатое декабря двухтысячного года было замечательным. Я держала в руке билет в Италию на охоту за трюфелями. Много кто так делает. Кто-то едет в Италию за белым трюфелем. Кто-то — в городок Бэй Форчун в Новой Шотландии за запеченными лобстерами. Или в Токио, чтобы попробовать суп из рыбы фугу. В Париж — за макарунами. В штат Айова на фермерскую ярмарку за масляными пончиками.
В общем, я собралась в Италию за трюфелями. Преимущественно белыми, но я не против и черных. Tartufo Bianco — белое золото, как этот гриб называют инстаблогеры, пишущие о еде. Когда этот деликатес тает во рту, все земное меркнет и становится призрачным, а призрачное — реальным. Поэтому бог создал для нас вино бароло. На самом деле мало что друг друга дополняет настолько же полно, насколько это делают трюфель и бароло. И если черный трюфель способен доставить определенное оргазмическое удовольствие, а для этого у него есть все — мускулы, вес, — нужно только некоторое тепло, то белый трюфель — это король-солнце. Итальянцы мало что любят больше грибов, а из грибов больше всего — tartufo bianco, белые трюфели. Это настоящее эротическое наслаждение для вкусовых рецепторов. Я вообще не могу доверять человеку, которому не нравятся трюфели. Трахнуться с ним мне уж точно не захочется.
Это случилось лет через восемь после того, как Эндрю пригласил меня в свой журнал писать о кулинарии. «Нуар» закрылся зимой девяносто восьмого, но мне повезло, я уже не застала эту гибель. О том, что журналу скоро придет конец, поговаривали давно, так что в девяносто седьмом я спрыгнула с кровати Эндрю, чтобы возглавить «Еду и напитки», который издавал Джил Рэмзи. Здесь (как и в постели Джила) у меня была полная свобода действий. Роскошный образ жизни и умопомрачительный бюджет позволяли мне воплощать умопомрачительные кулинарные фантазии.
Благодаря чему я и отправилась в декабре двухтысячного в Италию на охоту за трюфелями. Вспоминая все это в отупляющие дни и беспокойные ночи заточения, я задаюсь вопросом, а не была ли я призвана в Италию некой высшей силой. Я не верю, что все случается по какой-то причине; мне кажется, что все случается потому, что мы сами способствуем этому, но иногда нечто мистическое протягивает свои длинные пальцы сквозь эфир и постукивает нас по доспехам. Просто трюфели — или сама судьба, — в том декабре Италия манила меня, и я не могла сопротивляться.
Есть люди, которые предпочитают трюфели из Лангедока или Прованса. Я же люблю из Альбы. Я могла бы многое рассказать о терруаре и минерализации, о кипарисах и виноградниках «неббиоло», которые находятся совсем рядом с дубовыми рощами, где растут трюфели. Могла бы рассказать о традициях и итальянских собаках породы лаготто-романьоло, одновременно непревзойденных охотниках на трюфели и великолепных гончих. Могла бы, но не стану, чтобы никто не обвинил меня в шовинистических предпочтениях. Но я и правда предпочитаю итальянское вино, итальянскую еду, итальянскую оперу, итальянскую культуру, безумную логику итальянской бюрократии, которую придумали какие-то тролли, и итальянских мужчин. Я признаю, что французская женская мода гораздо интереснее, потому что итальянская работает только на два фронта: либо на донну, либо на шлюху, а это довольно скучно. Хотя обувь у них хорошая, это я не могу не признать.
Я довольно ленива и иду на поводу у своих инстинктов: и трюфели, и мужчин люблю только итальянских. Ну, если только вдруг застрять где-то в Европе, то можно и испанских. Я ничего не имею против американских мужчин (и во многом даже за них), но в Америке не родятся белые трюфели, во всяком случае такие, которые стоит есть. А если вам говорят иначе — не верьте, вас обманывают. Верьте чему-нибудь другому, если это поможет вам чувствовать себя в безопасности. Хотя и безопасность — тоже обман.