И вот теперь, в сорок шесть, приходилось поторапливаться. Я все время что-нибудь писала на заказ — возможно, вы даже вспомните мою статью в «Таймс» о продуктах компании «Криско» и трансжирах, которые я требовала запретить, но получила яростный отпор их защитников. Я редко выступаю за здоровую пищу, но тогда, в две тысячи шестом, не выдержала и написала, что эта компания только способствует развитию ожирения у людей. Это так омерзительно, что я считаю подарком любой повод раскритиковать ту компанию. Американцам, задницы которых с каждым годом становятся все толще и толще, а автомобильные сиденья все шире и шире, вообще надо выключить все кулинарные шоу на телевидении и подольше смотреть на себя в зеркало. Если бы жители Огайо, Невады и других штатов Среднего Запада вместо всякой дряни ели фуа-гра или буррату, я бы слова им не сказала. Эти продукты тоже ни чуточки не полезны для талии, но они хотя бы не вызывают рак и при этом имеют божественный вкус. Никогда не понимала людей, которые готовы есть бездушную дрянь, они все похожи на монстров. И это говорю я, каннибал.
Уйти на фриланс означало, что теперь, чтобы зарабатывать достаточно, я должна полагаться только на себя саму — свой ум и свое обаяние. У меня вышла книга, я вела блог, выходное пособие, которое я получила при увольнении, оказалось хоть и не столь щедрым, но вполне приличным. То есть мое финансовое положение совсем не пострадало, но я-то привыкла к определенному образу жизни, который мне обеспечивала моя зарплата. Да, мне нравилось покупать билеты на самолет, когда захочу, я пользовалась самыми дорогими кремами для лица и ходила в обуви от Феррагамо — мне все это нравилось и хотелось сохранить, желательно вместе со своей психологической свободой. Так что я должна была торопиться.
Фриланс казался мне не столько отталкивающим, сколько возбуждающим. Так что я разработала несколько причудливых стратегий, монетизировала свой блог — задумывались ли вы когда-нибудь над этой уродливой фразой «монетизировать свой блог»? В каждом ее слове столько гротеска, что Диана Арбус могла бы сфотографировать его. Но, с одной стороны, от платного контента меня до сих пор передергивает, а с другой — я бы солгала, если бы сказала, что обманываю своих подписчиков, заставляя их покупать негодные вещи. Ни разу я не согласилась опубликовать в своем блоге отзыв на то, что мне самой не нравится. То есть я и вправду считаю, что если вы решили купить хороший кухонный комбайн, то лучше «КузинАрта» не найти. Что на каждой кухне должны быть ножи только от «Вюстхофф», которыми я пользуюсь сама. Наверняка вам пригодится и пробка для шампанского, и терка для цедры, и лазерный термометр — и почему бы мне не рассказать о них? Ведь на самом деле этика блогеров, которым платят за то, что они рассказывают о чудесах конкретной печки, ничем не отличается от этики журналов, публикующих глянцевую рекламную порнушку только потому, что им тоже за это заплатили. Они занимаются одним и тем же. Только блогеры заботятся исключительно о себе — а я это всегда одобряла.
Я продолжала встречаться с Джилом, бывшим генеральным директором «Еды и напитков», ныне поверженным. Злилась ли я на него? Кто-то может и согласиться — в конце концов, я же и вправду его убила, — но его компания мне нравилась всегда. Американский Джил был похож на моего итальянского Марко, только без его яростных угрызений совести. Неизменно милый и бодрый Джил всегда оказывался свободен, стоило мне позвонить ему, причем совершенно невзирая на супружество. Люблю мужчин, которые всегда выполняют свои обязательства. Нет, не так. Люблю мужчин, которые всегда выполняют свои обязательства передо мной. Мы с Джилом прошли долгий путь, начиная с тех первых дней, когда я учила его получать удовольствие от соленого вкуса икры, сладкого экстаза угря, восхитительного аромата морского ушка и горькой эйфории оттого, как крепко можно привязать к стулу, завязать глаза шарфом и кормить деликатесом с руки. Мы с Джилом очень приятно проводили время. Это единственное оставалось неизменным в моей безумной жизни, когда я снова и снова поворачивала ее, точно калейдоскоп. Джил оставался неподвижен, как Полярная звезда на небосводе, и больше радости от нашего чувственного времяпрепровождения я ценила это постоянство.
В общем, в конце июня две тысячи девятого года Джил, бывший издатель и генеральный директор одного из самых известных кулинарных СМИ, а ныне пенсионер, и я, бывший ответственный редактор и автор этого журнала, а ныне свободный писатель, взошли на борт его яхты, чтобы пройтись под парусом по заливу Гардинер от северной оконечности Лонг-Айленда до южной. У Джила был собственный дом на одном из мелких островов архипелага — просторная вилла из белого дерева в минималистическом стиле, с прямыми углами и чистыми линиями. Она уже много лет принадлежала его семье и источала густой аромат старых денег. Там же, на верфи острова, Джил держал и свою парусную яхту «Охотник» на сорок пять кубов, крейсер из стекла и пластика, единственная любовь всей его жизни. Управляя им, Джил сиял, как после хорошего секса.