Конечно, я шлюха, настоящая журнальная шлюха, которая страшно скучает по глянцевым страницам и буквально спит и видит очередную свою искрометную статью на каком-нибудь развороте. Знаете, по ком на самом деле звонит колокол? Он звонит по журналам. И по мне.
Киандра Вассерман выжидала. Я работала, ела, пила. У меня был секс с очаровательным молодым человеком, с которым мы познакомились в лифте Нью-Йоркской публичной библиотеки. Я сказала, что меня зовут Пейшенс Фортитьюд, и он мне поверил. Только интеллектуалы доверчивей идиотов. Он не знал, что так зовут мраморных львов у входа в библиотеку, но у него были великолепные наполеоновские бокалы для шампанского и сладкий, толстый, стоячий член. Это почти отвлекло меня от детектива Кукурузные Чипсы. Детектива Нежирный Чизкейк. Детектива Острые Крылышки. Детектива Хлебный Суп.
Через четыре дня после сообщения детектива Вассерман в мою дверь позвонили. Я открыла ее, увидела сверкнувшие значки и поняла, что швейцар перед этим не позвонил.
— Мисс Дэниелс, — детектив Вассерман поморщилась или улыбнулась; во всяком случае, выглядело это жутко неловко и ни разу не внушало спокойствия. — Я детектив Киандра Вассерман, это детектив Лу Макдоннелл. Мы из полицейского управления Саффолка и хотели бы задать вам несколько вопросов. Можем мы войти? — Она снова скривила рот.
Волосы у детектива Вассерман не были седыми, как я представляла. Вокруг ее головы змеились дреды, которые едва удерживала резинка. Тело оказалось не таким округлым и мягким, как я ожидала. Да, она была невысокой, но подтянутой. И наверняка следила за калориями. Под темно-синей спортивной курткой из полиэстера, акриловым свитером и светло-коричневой кожей у детектива Вассерман были сплошные мускулы, крепкие, как ее же пистолет, где бы она его ни держала. Однако ее напарник Лу Макдоннелл выглядел совсем плюшевым, точно игрушечный мишка, с перхотью и сальными, немного растрепанными волосами, придававшими ему вид стареющего чау-чау.
— Конечно, — ответила я.
У меня не было выбора. Разумеется, у меня не было выбора. А он вообще мог быть? Если бы я отказалась, они бы вызвали меня к себе, и мне пришлось бы — как это говорят? — обратиться к адвокату. А это все равно что признать вину, как нам внушают всякие детективные сериалы по телику.
Вассерман и Макдоннелл вошли в мою квартиру. Я махнула рукой в сторону дивана.
— Эспрессо? — спросила я. — Воды?
— Воды достаточно, спасибо. — Вассерман явно была главной в этой паре.
Я вернулась в гостиную со стаканами воды в руках и увидела, что детективы расположились в креслах. Я села на диван, завершая этот треугольник.
— Мисс Дэниелс, — сказала Вассерман, — мы хотим задать вам несколько вопросов о том, как прошел ваш выходной тринадцатого октября. Не возражаете?
— Нет, — ответила я. — Конечно, не возражаю. — И тут же почувствовала, как адреналин плеснулся в моей крови. Очень интересно.
— Где вы были?
— На Файер-Айленде, в Данвуде. В гостях у Рона и Пола, моих друзей. А что?
Вассерман, прищурившись, взглянула на меня:
— Мы расследуем дело, связанное, гм, с мистером Казимиром Безруковым; кажется, я упоминала его имя в сообщении, которое вам оставила. Вы получили его, мисс Дэниелс?
— Получила. Но я так разволновалась, что случайно стерла его. Мне никогда раньше не звонили из полиции.
— Почему вы мне не перезвонили?
Вассерман и ее спортивные бедра. Я представила ее в виде поросенка, смазанную маслом и специями, с яблоком во рту, на медленно вращающемся вертеле.
— Я разволновалась, — повторила я.