Комната для допросов в полицейском управлении округа Саффолк была именно такой, как я и ожидала: прямоугольные цементные блоки того же размера и оттенка, что и промышленное ванильное мороженое, неумолимые лампы дневного света под потолком и пластиковый стол с двумя стульями, как в больничном кафетерии. Меня встретил детектив Макдоннелл, он же Лу, мажордом при коменданте Вассерман, он махнул в сторону одного из стульев и ушел. Я ждала. Я старалась выглядеть так, будто изо всех сил сдерживаю себя, чтобы не волноваться. Человек, которого подозревают, обычно сидит спокойно и невозмутимо и тем самым проявляет признаки вины. Я это поняла, просмотрев целую прорву криминальных передач, посвященных женщинам-убийцам. Тот же, кто невиновен, волнуется по-настоящему. Я перебирала пальцы.
Десять минут ожидания — и детектив Вассерман ворвалась, как Эйзенхауэр, в командный пункт союзников. Макдоннелл следовал за ней, как плешивая собачонка. Детектив Вассерман источала властность и жажду крови. Резкий свет позволил мне получше рассмотреть ее, мою немезиду. Она оказалась невысокой и коренастой, как тягловая лошадь из Норвегии, сплошные мышцы и никакой ненужной элегантности. На каблуках я была на полметра выше нее. Вассерман встала напротив меня. Я поднялась, когда она вошла, в основном ради удовольствия посмотреть на каштановые корни ее змеевидных волос.
— Спасибо, что пришли, э-э, мисс Дэниелс.
— Пожалуйста.
— Вы помните детектива Лу Макдоннелла? — Вассерман указала на своего напарника, который в этом ярком свете выглядел сонным, как ленивец в зоопарке.
— Разумеется.
— Итак, мисс Дэниелс, мы вызвали вас, потому что у нас до сих пор есть несколько вопросов о ваших отношениях с, м-м, мистером Казимиром Безруковым.
— Конечно, — сказала я. — Буду рада помочь.
— Отлично. — Вокруг жестких карих глаз детектива Вассерман залегли светлые морщины, точно острые спицы. Даже в ноябре ее лицо было обветренным, словно она только что сошла на берег с какого-то корабля. — Итак, если вы не против, расскажите нам о ваших отношениях с мистером Безруко́вым.
— Безру́ковым, — поправила я ее.
— Да, верно. Казимир Безруко́в.
— Он Безру́ков, и отношения у меня были именно с мистером Безру́ковым, — я выделила второй слог.
— Ты понял, Лу? — Вассерман улыбнулась, глаза ее блестели и ничего не выражали. — Расскажите о ваших отношениях с мистером Безру́ковым, если вам так больше нравится, мисс Дэниелс.
— Вы не против, если я буду посматривать в свой айфон? Я не помню, какое сегодня число, если не загляну в календарь.
Вассерман учтиво махнула рукой в сторону моего телефона.
Я включила экран, набрала пароль и загрузила календарь. Естественно, я никогда не пользуюсь календарем в телефоне, уж точно не для эротических свиданий. Однако я записала все даты встреч с Казимиром, начиная с нашей судьбоносной первой встречи в баре отеля «Номад» двадцать второго сентября две тысячи тринадцатого года и заканчивая нашей последней ночью обоюдной страсти в доме на Файер-Айленде четырнадцатого октября. Интересно, насколько иначе Казимир прожил бы свою жизнь, если бы знал, что ему остались всего три короткие недели. Наверняка так же. Каждый из нас чувствует, как уходит время, и каждый из нас покоится в объятиях своих привычек.
— Мы встретились в воскресенье, двадцать второго сентября, в «Номаде», — сказал я.
— Вы помните, сколько было времени?
— Думаю, около девяти вечера. Мне нравятся бары в отелях.
— И как долго вы пробыли в этом баре?
— Я пробыла там в общей сложности около двух часов, примерно через сорок пять минут я познакомилась с Казимиром, и мы вместе ушли.
— Вы пошли домой?
— Вы же знаете, что нет. Я говорила об этом при нашей первой встрече. Мы с Казимиром занимались сексом в его гостиничном номере.
— Да, вы это говорили. — Детектив Вассерман посмотрела мне в глаза.
Я не дрогнула. А может, надо было? В криминальных шоу ничего об этом не говорили.
— Вы остались у него на ночь?
— Я ушла сразу после рассвета.
— Почему?
— Простите, детектив Вассерман, но действительно ли полиции важно знать, почему я покидаю постель своего любовника, когда считаю нужным?
— В данном случае, э-э, мисс Дэниелс, да, боюсь, что важно.