— Ну, если что, обращайся, — сказал Артём. — Пойду штудировать книжки, — он вздохнул. — Чёртов доклад! Лучше бы я тоже в проект вписался. Это интересней.
— Ты сможешь использовать одно для другого.
— Да, наверное. Ладно, пока.
Я вернулся в школу. Глаши ещё не было, так что я сел на скамейку возле гардероба. Спустя несколько минут с лестницы донеслись голоса, а затем в фойе спустились трое парней. Видимо, они были на каком-то кружке или ходили исправлять отметки. Два были из Коричневого клана, один — Красный, и последний — Синий. Завидев меня, самый высокий шлёпнул приятеля по плечу и указал на меня глазами. Лица всех троих приобрели злобное выражение. Они отправились в гардероб, пройдя мимо меня.
— Кто пустил этого выродка обратно в школу? — донёсся нарочито громкий голос. — Сидит с таким видом, словно никого не убивал!
— А чего ты удивляешься? — отозвался другой. — Ему дружки из клана состряпали фальшивую бумажку, что он не нежить. Он же маркиз!
Раздались смешки. Кто-то зашептал — видимо, увещевая болтунов. Но они внять ему не захотели.
— Да чего бояться⁈ — сказал первый. — Плевал я на него! Он двоих моих друзей прикончил! Твоих, кстати, тоже. Или забыл?
Парни вышли из гардероба и двинулись к выходу. Коричневые сверлили меня яростными вызывающими взглядами, Синий отводил глаза. Видимо, это он пытался вразумить приятелей. Красный сделал вид, что сосредоточенно застёгивает пальто. Так, ясно, кто у нас голосистый.
— У вас ко мне какие-то претензии, господа? — поинтересовался, глядя на Коричневых.
— С убийцами-психопатами не разговариваю! — выплюнул высокий.
— Тем более — с нежитью! — добавил второй.
Я приподнял брови.
— Кажется, вы их тех, кого жизнь ничему не учит.
Долговязый остановился. Остальным тоже пришлось притормозить. Но Синий с Красным прошли чуть дальше и сделали вид, что их разговор не касается. Кажется, им больше всего хотелось побыстрее свалить.
— Думаешь, тебя кто-то боится? — скривился высокий. — Зря! И ты вовсе не недосягаемый!
Я встал.
— Кажется, кто-то тявкает. Не могу только понять — собака или балабол.
Коричневый побагровел.
— Ты кого собакой назвал⁈ — прошипел он.
— Пока никого. А что, ты на свой счёт принял? — я одарил его насмешливой ухмылкой. — С чего бы?
— Что тут происходит⁈ — раздался голос Каминской.
Все обернулись. Девушка спустилась с лестницы и направлялась к нам. Брови у неё были нахмурены.
Свидетелей нашей возвышенной беседы становилось всё больше. Если у парня хватит ума, он свалит, не развивая. Но, кажется, он уже завёлся.
— Говорю твоему женишку, что он выродок и убийца! — ответил он Каминской. — Надеюсь, тебя заставляют выйти за него. Потому что не представляю, что в нём может нравиться!
— А я, в свою очередь, интересуюсь, на какой собачьей выставке этот дебил получает призовые, — сказал я. — Но ответа пока не получил. Только гавканье.
— Нарываешься⁈ — прошипел Коричневый.
На его физиономии заходили желваки.
Каминская встала рядом со мной, задрав подбородок и глядя на него со смесью презрения и насмешки. Она отлично понимала, что дело пахло вызовом на дуэль, и в то же время — что мне не с руки бросать перчатку, ставя себя в невыгодное положение, когда оружие будет выбирать соперник. Я это понял, когда она сказала:
— Я бы такое оскорбление не стерпела. Если б, конечно, не была брехливой псиной!
— Захлопни пасть! — гаркнул, теряя самообладание, Коричневый. — Твой дружок…
— Его Сиятельство не раз доказал, что не боится защищать свою честь! — перебила Каминская, сверля его ледяным взглядом. — В отличие от ссыкунов, которые только и могут, что орать на девушек! — она взяла меня под руку. — Пойдём, милый. Я знаю отличную выставку собак. Как раз вчера открылась. Может, купим какого-нибудь щенка, — последнее слово она буквально выплюнула, смерив Коричневого взглядом с головы до ног.
— Стоять! — гаркнул он, дёрнувшись с места, будто собирался схватить кого-то из нас. — Я, Олег Энгман, бросаю…
— Не надо, брат! — испуганно воскликнул второй Коричневый. — Они же тебя провоцируют!
— Да мне насрать! Я этого урода раскатаю!
— Апорт! — усмехнулась Каминская.
Я чувствовал, как её пальцы сжали мою руку.
— Тебе придётся искать нового мужа! — прошипел, брызгая слюной, Энгман. — Бросаю вызов на поединок! — закончил он, уставившись на меня.
Мышцы на его лице нервно подергивались.
— Что ж, если тебе угодно умереть, — ухмыльнулся я.