— Но мы свои уже разобрали, — удивилась Арина.
— Это личные, — сказал я. — Но вы ведь теперь Скуратовы. А значит, то, что дарят мне, дарят роду. Стало быть, и вам. Понимаю, что танки и вертолёты вас едва ли заинтересуют, но разве не любопытно поглядеть, что вообще там есть?
— О! — удивилась Арина. — Да! Ещё как! — она запрыгала, хлопая в ладоши.
— Мы с удовольствием, — проговорила Глаша.
— Тогда — айда!
Я протянул им руки, девчонки ухватились за меня, и мы помчались рыться в громадной куче свёртков и коробок, сваленных в бальном зале замка — в том, что прошло в двери.
Глава 5
На следующий день я первую половину дня посвятил тренировкам, а затем секретарша передала мне пришедшее в замок послание от Канцелярии Его Величества. Сломав печать, я быстро пробежал глазами содержание письма. На плотной гербовой бумаге была отпечатано уведомление, что меня ожидает к обеду Степан Николаевич Голицын, временно исполняющий обязанности начальника Тайной канцелярии для беседы по поводу моей должности. Взглянув на часы, я понял, что времени до встречи остаётся не так уж и много — всего полтора часа. Как раз хватит, чтобы принять душ, переодеться и добраться.
Пришлось позвонить Сенцову и отменить встречу. Пообещав связаться с ним позже, я отправился на обед к Голицыну. Пора, так сказать, послужить империи. Открыто и официально.
Здание, где располагалась Тайная канцелярия, было облицовано серым гранитом, зеркальные окна отражали зимнее солнце, по обе стороны от входа возвышались каменные крылатые чудовища — горгульи. Видимо, они символизировали бдительность сотрудников ведомства.
На входе я показал приглашение. Но этого оказалось недостаточно, чтобы пройти дальше. Дежурный поднял трубку и связался с пригласившим меня. Лишь затем подозвал одного из часовых и попросил проводить в кабинет. В компании офицера в серой форме я отправился на третий этаж, где располагался временный руководитель Охранки, как прозвали в народе Тайную канцелярию.
В приёмной сидел секретарь — что-то печатал на машинке. Когда мы пришли, он встал и заглянул за обитую коричневым дерматином дверь.
— К вам маркиз Скуратов, Степан Николаевич, — доложил он. — Слушаюсь, — обернувшись, сказал: — Прошу, Ваше Сиятельство.
Переступив порог, я оказался в довольно скромном кабинете, стены которого скрывали шкафы с множеством маркированных ящиков — картотека. У дальней стены стоял большой стол, заваленный стопками картонных папок и бумаг. Их было так много, что обитатель комнаты почти терялся среди них. Но при моём появлении он встал и вышел навстречу.
Это был высокий грузный мужчина лет пятидесяти, с армейскими усами и ярко-голубыми глазами слегка навыкате. Движения его были спокойными и сдержанными, спину он держал очень прямо — как аршин проглотил.
— Рад знакомству, Ваше Сиятельство, — проговорил он, протягивая широкую, как лопата, ладонь.
Рукопожатие оказалось крепким, но без попытки сразу обозначить, кто тут главный. Голицын уставился на меня внимательно, даже с любопытством.
— Моё почтение, Степан Николаевич, — проговорил я. — Вот, прибыл к вам для вступления в должность. По воле Его Величества.
— А позвольте спросить, Николай Семёнович, сами-то вы желаете послужить? — спросил Голицын.
— Желаю, — ответил я.
— Что ж, это главное. Давайте сядем. Обед уже накрывают, но несколько минут познакомиться у нас есть.
Я опустился в кресло напротив стола, мой собеседник вернулся на своё место. Переложил часть документов так, чтобы между нами было только свободное пространство. Мне показалось, он собирается с мыслями. Хотя, вроде, у него было время решить, что мне сказать.
— Знаю о ваших… заслугах, — проговорил, наконец, Голицын, глядя на меня. По выражению его глаз ничего нельзя было сказать о том, как он эти самые заслуги расценивает. — И я имею в виду не только общеизвестные, так сказать. Мне известно о вашем участии в чистках, к которым вы были привлечены.
— По воле Его Величества — опять же, — отозвался я, так как мой собеседник сделал паузу.
Голицын слегка кивнул.
— Разумеется. Вам нужно было доказать свою готовность занять должность в Тайной Канцелярии. Значит, вы всё-таки не только Его Величеству угодить желаете. Вам самому нужно занять место, на которое вас назначили.
— Не стану скрывать, что это так, — сказал я.
— А зачем, станете?