— Каком? — быстро спросил Борис Энгман.
— Оба ваших сына покинут Преображенскую школу.
У меня не было ни малейшего желания любоваться на их рожи. Особенно — на вот эту, сейчас выражающую спектр эмоций, среди которых раскаяния я не заметил. Явно парня заставил явиться сюда отец.
— Разумеется, — ответил Борис Энгман. — Вы их там больше не увидите.
— Тогда я готов выслушать извинения.
Мой собеседник сделал сыну приглашающий жест. Мол, валяй.
Тот выпрямился. Откашлялся. Было видно, что даётся ему это непросто.
— Приношу свои извинения. Надеюсь… вы сочтёте инцидент исчерпанным. Господин маркиз, — добавил он совсем уже упавшим голосом.
Но я видел, что в глазах у него затаилась ненависть. Ничего. Мстить или нарываться снова кишка тонка. Будь у него характер, он не явился бы сюда извиняться, а настоял бы на дуэли.
— Принимаю, — ответил я.
— Благодарю! — буркнул Олег и отвернулся.
— Могу я надеяться, что этот случай останется… в тайне? — спросил вдруг его отец. — Мне бы не хотелось огласки.
— Со своей стороны обещаю не распространяться, — холодно сказал я.
— Премного благодарен, — поднявшись, Борис Энгман сдержанно поклонился. — Теперь мы поедем к Каминским. И будем надеяться, что и там к ситуации отнесутся с пониманием, — жёсткий тон адресовался Олегу, так что он опустил глаза.
Щека у него дёргалась.
Да, ещё и перед девчонкой извиняться придётся. А не надо было распускать язык.
Когда отец и сын ушли, я поднял трубку телефона.
— Соедините меня с домом Каминских. Попросите Глафиру.
Когда в динамике раздался знакомый голос, я сказал:
— Сейчас к вам приедут Энгманы. Вчерашний клоун и его отец.
— Зачем? — насторожилась Глаша.
— Извиняться. У меня они уже были. Только что.
— Дуэль отменяется?
— Да. Я принял извинения. Прошу тебя сделать то же самое.
— Эм… Конечно, — в голосе девушки послышалось облегчение. — Без проблем. Я не очень-то и обиделась. Просто этот придурок меня выбесил!
— Прекрасно тебя понимаю. Но больше нам на его физиономию любоваться не придётся. Отец заберёт обоих братьев из школы.
— А! Класс!
— Не в курсе, ещё кто-нибудь из их семьи с нами учится?
— Не знаю. Могу завтра в школе поспрашивать.
— Не надо.
— Ладно.
Поболтав с Каминской ещё немного, я попрощался, сославшись на дела. И они действительно были. Мне предстояло заняться Карташовым. Глава гильдии решил меня кинуть, и его следовало сделать наглядным примером того, почему с маркизом Скуратовым лучше дружить. Но сделать это было непросто: меня предупредили, что таких людей нельзя просто убить. Слишком со многими аристократами они были связаны. Да и поддержка гильдии не пшик. Если там сообразят, что я устранил их босса, договоров с профсоюзом мне уже не видать. И, вполне вероятно, что не только с этим. Наверняка большинство гильдий решат проявить солидарность и объявить мне бойкот. А меня это не устраивало совершенно.
Так что я засел «разрабатывать» несговорчивого Карташова, пользуясь собранными на него отделом разведки материалами. У меня имелись досье на всех глав гильдий, с которыми меня свёл Сенцов. Как же иначе?
Спустя пару часов я понял, что добраться до босса не так-то просто. Он не вёл распутный образ жизни, не пил алкоголь, не употреблял наркотики, не играл на деньги. И, судя по всему, был по всех отношениях примерным гражданином. Конечно, это значило лишь то, что ему удавалось удачно скрывать свои грехи. Представить, что глава профсоюза праведник, я не мог. Где-то что-то было. Нужно лишь раскопать. Но как?
С этими мыслями я отправился делать уроки. Но, даже решая задачи по математике, продолжал прокручивать в голове то, что успел практически выучить из досье наизусть. Нужно зацепиться, и тогда потянется ниточка.
Но в конце концов пришлось это дело отложить. Иногда не нужно форсировать события. Особенно когда особой спешки нет.
А затем позвонила Каминская. Весело отчиталась о том, как к ней приезжали Энгманы.
— Я думала, он или сгорит на месте или сквозь пол провалится! — сказала она напоследок. — Думаю, ему бы хотелось.
— Отец тебя просил не распространяться о случившемся?
— Ага. Похоже, ему очень хочется всё замять. На самом деле, я не удивлена. Ты только что спас царя. И вообще, звезда. Энгман здорово лоханулся, наехав на тебя. Представляю, что ему устроил дома папаша, когда узнал. И ещё устроит. В общем, я, конечно, обещала не болтать.
— Надеюсь, так и поступишь.
— Само собой. Хотя очень хочется всем рассказать, если честно! Но я молчок!
— Вот и молодец.
— Сходим завтра куда-нибудь? Найдётся у тебя пара часов для меня?
— Посмотрим, — ответил я уклончиво.
— Опять дела? — расстроилась девушка. — Или решил меня не баловать?
— Ничего подобного. Просто пока не знаю точно, какой завтра будет график.
— Ладно. В школе решим. Спокойной ночи.
— И тебе.
Повесив трубку, я уже собрался было отправиться в свои покои, как вдруг постучалась секретарша. Скользнув по ней взглядом, я выдохнул с облегчением: мерзкого отвара в её руках не было. Зато имелся конверт.
— Ваше Сиятельство, вам пришло из Белого города, — проговорила она, протянув его мне. — Я не вскрывала.
— Спасибо.
Сломав печать, я вытащил послание на гербовой бумаге. Пробежал глазами выведенные от руки каллиграфическим почерком царского секретаря строки.
Меня приглашали на ужин во дворец. Знакомиться с будущей невестой!
Глава 16
Царевен я видел на новогодних балах, но кто из них кто, конечно, мог только догадываться. Теперь же мне предстояло узнать, с кем я обручусь и на ком женюсь по достижении совершеннолетия. Все три девушки показались мне симпатичными, и это уже радовало. Но интересно было, каков характер у той, которая «досталась» мне. Впрочем, разве она его покажет? По сути, кота в мешке брал. Зато какого. Брак с царевной, хоть и не сделает меня частью Белого клана, всё же, откроет многие двери. И не только во дворце (что немаловажно), но и за его пределами. В общем, я собирался на встречу не без лёгкого волнения. В первую очередь, из-за того, что, по сути, царевна была призом, который я выиграл благодаря Авинову, а все мы слегка напряжены перед получением награды. Есть в этом некая торжественность момента.
Так что, когда после школы Каминская спросила, куда же мы пойдём, я ответил, что у меня появились срочные дела.
— Вызывают по дворец, — сказал я с загадочным видом. — Думаю, что-то важное. И наверняка конфиденциальное.
— Почему ты так решил? — спросила Глафира.
— Да, в принципе, каждый раз так и получается.
Говорить, что я отправляюсь знакомиться с невестой, мне не хотелось. По крайней мере, сейчас. Чем меньше людей будет знать о моих матримониальных планах, тем лучше. Я не любитель видеть своё фото в газетах. Особенно в разделе светских сплетен.
— А ты часто бываешь у императора? — спросила Каминская.
— Да не особо. Но иногда приходится.
Было заметно, что девушке очень хочется расспросить, по каким же таким делам её жених мотается в Белый город, но она сдержалась.
— Ладно. Раз дела, значит, дела. Позвони хотя бы, как освободишься. Если будет не слишком поздно, конечно.
Я был благодарен ей за эту оставленную лазейку. Тем более, что, действительно, не знал, во сколько вернусь в замок.
Приехав домой, я застал у себя на столе ещё один отчёт Антона с анализом продуктового рынка. На этот раз материалы касались кондитерского сегмента. О нём я как-то особо не думал, но, когда начал, читать, заинтересовался.
Перед тем как ехать во дворец, я позвал Свечкина и вручил ему листок с записанными именами Елагиных, которые, по словам Артёма, могли владеть техникой создания Спящих.
— В первую очередь, меня интересует компромат, — прямо заявил я начальнику разведки. — Распорядок дня, привычки — всё это не нужно.