Грозный
(вслушавшись в последнюю речь, приподнимает голову)
И я ведь не слепец!.. Не вижу, что ли,
Их замыслов лукавых на меня?
Не ведаю их злобных ухищрений?
Но я ведь в Александровской, не в стольном граде!
Хочу я — милую; хочу — караю!
Адашевых, Сильвестров нет со мной,
Нет боле пестунов моей свободы!
(При этих словах все опричники встают из-за стола.)
Мне широко, мне вольно здесь, раздолье...
Кто путы принесет? Давайте их!
Заброшу с ними удальца туда,
Куда костей и ворон не заносит!
Вяземский
Мы — слуги верные, мы присягали
От злых людей тебя остерегать,
От нового нашествия боярской власти
Беречь цареву...
Грозный
Вяземский
Немчин Бомелий из Москвы приехал
И много кой-чего порассказал.
Когда бы не Басманов Федор, жарко б
Твоим слугам от земщины пришлось.
Грозный
(Вяземский уходит.)
Моим слугам?..
Моим?.. Кто? Земские?.. Перстом обиду
Свинцовой палицей им отплачу;
Дохну грозой, и срою избы их,
И мелким прахом размечу по ветру!
(Вяземский возвращается с Бомелием.)
Явление V
Те же и Елисей Бомелий[2]
Грозный
(Бомелию)
Рассказывай, что было, как в Москве?
Бомелий
Народца русска, нет чего сказать, —
Зверь настояща; чувства никакова...
Корми, пошалуста, все смотрит лес.
Князь Гвоздев
Прибавь, голодного неразумеет сытый.
Не ты ли кормишь, Елисей Немчин?
Бомелий
Не я, сиятельна забавник, нет,
А каспадин наш Иоанн великий:
Как с неба солнышка, он посылай
На злой и добрый милости своя.
Князь Гвоздев
Пригреет солнышко заморских гадов,
И выползут из нор, чтобы кусать.
Грозный
Молчи! не то, язык на стенку гвоздем!
Князь Гвоздев
И выйдет Осип Гвоздев на гвозде;
Свой своему ведь поневоле брат!
Грозный
Дурак!.. вперед, мой добрый Елисей!
Бомелий
Приехал мой в Москва. Кто от царя,
Того бегай, как будто черна язва...
Везде народ сбираяся в кружок
И с ними завсегда одна боярин,
И каварит: «Пришла худая время
С тех пор, как нет Адашев наш в совет.
Народ опричника на откуп отдан:
Рвут клеба изо рта, пьют наша кровь.
Кто правит нами, наш не знает».
Грозный
Скоро
Проведают, кто правит ими! Скоро
Им зарублю его кровавой метой!
Бомелий
Кадил мой раз на торг, и где мой взглянет,
В народа, в лавка, у церква, везде
Бояре, земская, да понемножка
Везде яд остра сыпай с языка
Против тебя.
Грозный
Бомелий
Мой? преданна твой слуг, твой раб,
И не узнай!.. Одна был Висковатой,
А Федоров другая. О! как подло
Против отца... Опричника твоя
Ругали, как сапожник!.. хуже!
Они разбойник, ты их атаман.
Гляжу: опричник едут, с ними Грязный,
Так смирна, как барашка. А народ
На них; кто лает, как собак, кто камень
Пускай в них; даже баба и мальчишка
Показывай им языка.
Грозный
Язык вам вытяну до слободы!
Бомелий
Не вытерпела тут солдат твоя,
И началась сраженье. Кровь лилась
По улиц, как ручей, и долго б, сильно б,
Еще лилась, когда б не подошла
Басманов твой любима, да еще
Одна его приятель молодая,
Морозов. Он в опричника идет.
И побежала все от них, как зайца
От удалой собак.
вернуться
История Государства Российского Карамзина, том XI, стр. 140 и 190.
«...Голландский доктор Елисей Бомелий, негодяй и бродяга, изгнанный из Германии: снискав доступ к Царю, он полюбился ему своими кознями; питал в нем страх, подозрения; чернил Бояр и народ, предсказывал бунты и мятежи, чтобы угождать несчастному расположению души Иоанновой. Цари и в добре и в зле имеют всегда ревностных помощников: Бомелий заслужил первенство между услужниками Иоанна, то есть, между злодеями России.»
«... злобный клеветник доктор Елисей Бомелий, о коем мы упоминали, предложил Царю истреблять лиходеев ядом и составлял, как уверяют, губительное зелие с таким адским искусством, что отравляемый издыхал в назначаемую тираном минуту. Так Иоанн казнил одного из своих любимцев Григория Грязного, Князя Ивана Гвоздева-Ростовского и многих других...»