— А ты не горячись, — наставительно и спокойно сказал Радогор. — Вот я и думаю, что должен ты свое недовольство, да злость в дело это трудное вложить. Если добудешь для царя, что ему надобно, он враз твоего отца пожалеет и выслушает, а может и помилует. Вижу это. А ты знаешь, будущее не особо скрыто от моих глаз.
Старец замолчал, по-отечески тепло, взирая на молодого человека. Мирон так же молчал, отвернув лицо чуть в сторону и смотря упорно в сторону окна. Настойчиво созерцая профиль Сабурова, Радогор невольно остановил свой взгляд на неприятном шраме, который пересекал лицо Мирона от виска до подбородка, нарушая поросль короткой густой бороды. Шрам был давний и почти белесый, но все же портил и без того строгое жесткое лицо Сабурова. Старец видел внутреннюю борьбу, которая шла в молодом человеке, и он явно не мог принять решение. Старец терпеливо ждал, надеясь на мудрость и умение найти единственно правильное решение, которые всегда были присущи Мирону.
Перебирая все слова старца Радогора и мучительно размышляя, Мирон чувствовал, что его голова начала гудеть. Он не знал, как поступить. Когда он пришел в монастырь, он сразу же отдал свою судьбу и жизнь в руки старцев. И тогда, он не боялся и знал, что старцы Радогор и Добран верно выбрали и утвердили его жизненный путь. Путь воина, который несет свет и спокойствие в мир. А теперь, он стоял на распутье и боялся смотреть в будущее. Он боялся того, что отец сгниет заживо за решеткой и он ничего не сможет сделать для его спасения. Для человека, который подарил ему жизнь. И Мирон знал, что если отец умрет в тюрьме, то в его сердце навсегда поселится затаенная горечь, которая будет отравлять ему жизнь. В какой-то момент, Мирон медленно повернул голову к Радогору и глухо спросил:
— Какое дело-то, отче?
Чуть прищурившись, Радогор очередной раз отметил про себя, что отлично знает своего ученика и как заставить его выполнить приказ царя. Ибо, государь жаждал получить желаемое, как можно скорее.
— Вот и хорошо, сынок, что одумался. На днях, я был у государя, — начал старец. — И он поведал мне одну тайну. Не знаю, откуда Ивану Васильевичу известно про это стало, но он очень хочет отыскать некую волшебную вещь.
— Волшебную? — опешил Мирон. — Что за сказки?
— Ты слушай. Не сказки это, как и то, что владеет этой вещью нечисть, а может даже и нежить потусторонняя. Это неведомо. Знаю я только, что давным-давно, некий рыцарь из Франции привез некую древнюю Чашу сюда, на нашу землю и спрятал ее у местной нечисти. А нечисть та, пообещала схоронить Чашу на века, пока некие колдуны-чародеи из братства Храма не потребуют ее обратно.
— Чаша?
— Да. Некая Чаша Грааля. Последние три дня, как мне стало о ней известно, я пытался найти об этой Чаше хоть что-то в древних книгах. И думается мне, что эта Чаша проклятого Ордена французских тамплиеров, которых сожги на костре, еще двести с лишним лет назад.
— И что, царю нужна эта Чаша?
— Он просто жаждет ее получить. И обещает сделать многое для того, кто добудет Чашу.
— Почему именно я должен ее искать? — нахмурился Мирон, совсем не желая браться за это мутное и непонятное дело.
— Думается мне, что нечисть просто так ее не отдаст. Ибо, побоится потерять свое могущество, ведь наверняка, темные колдуны – франки заключили с нашей нечистью договор. Иначе не стали бы упыри наши прятать ее у себя. А ты единственный кто может попытаться ее добыть. Если тебе не под силу это будет, то другим братьям и подавно. А если не добудем Чашу эту, царь очень осердится. Он мне даже пригрозил, что сомневается в нашей верности ему и вообще нужен ли наш монастырь.
— Вот как? Так может ему самому нежить по болотам поискать? — выпалил Мирон. — Или пусть вурдалаки по полям скачут и кровь с людей сосут.
— Мирон, замолчи. Крамольные слова говоришь. Вот добудешь Чашу и царь увидит, чего мы стоим, да и за отца сможешь попросить.
— Интересно и чем же эта Чаша так волшебна? — задал вопрос Сабуров.
— Царь не сказывал. Но вчера в древней книге я вычитал, что может Чаша эта древняя подарить богатства и славу и даже бессмертие своему владельцу.
— Ого! Сразу и бессмертие. Тогда точно надо искать Чашу, — усмехнулся Мирон.
— Ты что зубоскалишься, Мирон? — недовольно нахмурился старец Радогор.
— Простите, отче, само вырвалось, — потухшим голосом сказал Сабуров и уже более спокойно добавил. — Но у какой нечисти ее искать? И вообще, как Чаша то эта выглядит?
— Мне неведомо ее обличие. Но царь сказывал, что в полночь если Чашу поставить под лунный свет, то она начнет переливаться радугой. Только так и проверить.