Женщина немного поупиралась и сдалась. Было видно, что она довольна поворотом. Я написал ей, по какому адресу должна прибыть делегация, чтобы вручить свиток.
— Мне стало известно, что брат Ливей будет в этом доме в этот час. Сделаем ему сюрприз. В храме неожиданности не получится. Так что держите до поры до времени всё в секрете.
Беркутова была слегка удивлена, но спорить не стала: её слишком обрадовало, что именно она вручит подарок. Пообещала прихватить с собой остальных дарителей. Я не сомневался, что с ними увяжется толпа знакомых, а по пути наберётся ещё народу.
Сам я незадолго до назначенной встречи собрался и отправился к убежищу даоса. Тот уже ждал. Дверь открыл сам, но наружу не высунулся — остался в густой тени. Я быстро убедился, что мы в доме вдвоём. Даже японских телохранителей нигде не было. Значит, точно имелся тайный ход из храма. Ливей не рискнул бы пройти по городу один.
Сели пить чай.
Проповедник в красках расписывал мне перспективы, которые ждут меня, если я решу остаться в городе и присоединюсь к его школе.
Когда он отвернулся, я опрокинул в его чашку пузырёк с ядом. Безвкусный, он убивал человека за несколько минут. Приготовлен по рецепту, найденному в библиотеке моего рода.
Через четверть часа проповедник побледнел и начал задыхаться. Я наблюдал за ним, пока он корчился в судорогах. Затем подобрал опрокинутую чашку, поставил на место чайник. Вытер лужу.
Взглянул на часы. Пока всё шло, как по маслу. Ещё три минуты, и начнётся следующий акт моего спектакля.
Когда стрелки заняли нужное положение, в воздухе образовался портал, через который в комнату вошли одна за другой Падшие. Две девушки тащили усыплённого Петра Френкеля.
— Сажайте туда, — указал я на кресло. — Доказательства — на стол.
Марта положила возле пресс-папье скомканную газету, из которой были вырезаны буквы, составлявшие послание барону с требованием выкупа.
Затем протянула мне нож. Склонившись над спящим Френкелем, я аккуратно перерезал ему горло от уха до уха. Кровь полилась парню на грудь, быстро окрашивая одежду красным.
Я окинул мизансцену придирчивым взглядом. Кажется, всё готово и выглядит вполне убедительно. Даос приказал похитить сына богача, чтобы нажиться, убил жертву, а затем отравился, испугавшись разоблачения: снаружи как раз послышались голоса подходившей к дому толпы.
Отперев дверь, я махнул Падшим.
— Уходим.
И, прихватив свой чемодан, первым нырнул в портал. Всё наше пребывание в доме Ливея не заняло и пяти минут.
Глава 23
Первые репортажи появились в тот же день. Смерть Ливея произвела настоящий скандал в империи. Город гудел, как растревоженный улей. То и дело мелькали кадры взятых интервью — у случайных прохожих, представителей власти, адептов как даосизма, так и новоканонизма. На следующий же день храм Ливея был атакован разъярённой толпой. Начались погромы в китайском квартале. Выпустили интервью с отцом убитого Петра Френкеля. В общем, даосизм в Камнегорске резко потерял очки, как говорится. Раздавались требования запретить его и изгнать из города монахов и проповедников восточного учения. Архиерей тоже высказался. Сдержанно, однако посыл был ясен: только одна вера в империи ничем себя не запятнала.
В тот же день мне доставили обсидиановый череп из камнетёсной мастерской.
Я смотрел телевизор, параллёльно работая с ним. Полость в артефакте была сделана достаточно большой, чтобы в неё уместились радиомаячок с большим радиусом действия и фрактальная бомба. Установку я, естественно, доверить никому, кроме себя, не мог, так что пришлось возиться самому. Кроме того, чтобы обмануть аль-гулей, способных чуять магию, я поместил в череп крошечный кусочек осколка Чёрного Сердца, для чего сгонял в Сокровищницу. Закончив приготовления, я отправил череп в сейф. Осталось немного подождать, и можно будет приступать к операции, которая сделает меня ещё более популярным в империи. И, кроме того, сыграет на руку моей будущей религиозной пиар-кампании.
Сейчас же меня интересовали две вещи: есть ли в замке предатель, работающий на красных, и как достать Туманского.
С первым было пока напряжённо — в том смысле, что агент, если он существовал, действовал крайне аккуратно. Слежка велась за всеми обитателями замка, но откуда мне было знать, что засланного казачка нет среди тех, кто её осуществляют? Я подумывал о провокации, чтобы выявить предателя, но пока не мог сообразить, как это сделать. Чем выманить красного агента? Хотя кое-какие мысли имелись. Например, устроить обширную кампанию против пропагандистов. Но её организация требовала времени. Я поручил Антону договориться с главным телеканалом о большом интервью — тем более, его представители давно просили о нём. Вот на нём и можно будет выступить с резкой критикой коммунизма. Благо, теперь я был сотрудником Тайной Канцелярии и мог говорить об этом.