— Не обидел, Кирилл, — после небольшой паузы, проговорил Бестужев, и невесело усмехнулся. — Хотя, признаюсь честно, ты был довольно близок к этому. Но, всё что ни делается, к лучшему. Вот, ты сейчас выговорился, полегчало? Можешь не отвечать, сам вижу. Ладно, закроем пока эту тему… Но, прошу, Кирилл, не забывай, что я тебе не враг, и не посторонний человек. Твои проблемы — мои проблемы. Я всегда тебя выслушаю, и постараюсь помочь. Просто запомни это, хорошо?
— Постараюсь, Валентин Эдуардович, — я коротко кивнул, поднимаясь с кресла.
— Ну, хоть так… — пробормотал в ответ Бестужев, допил залпом коньяк и, как-то враз захмелев, махнул рукой. — Иди уже, Ольга, наверняка ждёт… зятёк.
— Спокойной ночи, тестюшка, — отозвался я и, подхватив по-прежнему сладко дремлющего кота, открыл «окно» в спальню Оли. Шастать по дому, который, с приездом боярина и его наследника, заполонили люди Хромова, мне сейчас было не с руки. А кот? Ну… учитывая, что я и сам к коньяку приложился, да разговор с Бестужевым затянулся на куда больший срок, чем я предполагал изначально… в общем, рыжий был взят с собой с целью переключения внимания недовольной невесты на пушистый объект повышенной милоты.
Я покосился на рваное ухо спящего «объекта» и, прислушавшись к шуму воды, доносящемуся из ванной, вздохнул. С милотой у рыжего хвостатого не очень… зато пушистости, хоть отбавляй. Может и прокатит, а?
* * *
Когда ранним утром, за завтраком, отец попросил составить ему компанию в кабинете, Ольга только обрадовалась. Всё же, с батюшкой она виделась в последний раз больше двух месяцев назад и успела изрядно по нему соскучиться… да и по братцу тоже, хотя в присутствии последнего, она этого никогда не признает.
Но вот чего Оля не ожидала, так это того, что после обычной беседы обо всём и ни о чём, отец заведёт разговор о Кирилле. Поначалу, Ольга было насторожилась, но быстро поняла, что боярина волнует не сам будущий зять, а… его прошлое, о котором он хотел узнать больше… хотя бы от тех же близняшек. Что именно так обеспокоило отца, Ольга спрашивать не стала, решив поговорить об этом позже, после беседы с сёстрами Громовыми… и после того, как предупредит Кирилла. Отец, это, конечно, отец, и Оля его безмерно любит и уважает, но бездумно раскрывать ему подробности жизни своего жениха, она не собирается. Доверие — штука хрупкая, и разрушить его можно одним неосторожным движением, а уж сколько сил и нервов требуется, чтобы восстановить уничтоженное, у-у… Спасибо, однажды Оля уже наступила на эти грабли, и тогда от серьёзной ссоры с Кириллом, их спас лишь мятеж в столице, из-за которого, возникшие трения быстро исчезли в водовороте захвативших их событий и переживаний.
Ольга уже неоднократно обещала себе переговорить с сёстрами Громовыми об их странных отношениях с Кириллом, и просьба отца оказалась весьма кстати. Откладываемый месяцами по разным причинам, разговор, наконец, состоялся… и после него, девушка твёрдо решила, что не расскажет отцу ни слова, пока не получит разрешения жениха. Уж слишком неприглядна оказалась поведанная сёстрами история.
Удивительно, но близняшки даже не пытались выставить себя в ней лучше, чем были на самом деле. Они, вообще, были весьма откровенны в разговоре, и не скрывали своей роли в травле Кирилла, которую устраивали сами, и на которую подбивали старшего брата. Рассказали и о попустительстве матери, отчего-то невзлюбившей младшего Громова, чуть ли не с первого взгляда, и о «слепоте» отца, в упор не замечавшего издевательств над племянником. Об оказываемой поддержке деда, с любопытством наблюдавшего за охотой на Кирилла, они тоже не умолчали.