базе данных. Может попадался уже где-то.
- Хорошо!- согласился Макс, направляясь к машине.- А ты не думаешь,
что время 4 часа утра и твой знакомый скорее всего спит сном младенца?
- Работы у него много, и поэтому он часто засиживается до утра,-
сказал Глеб, доставая ключи от своего черного "Porsche Cayenne".- Ну а если
нет, что уж, придется его разбудить...
-
Хорошо,- сказал напарник
усаживаясь в черное "BMW".- Тогда на
связи!- И хлопнув дверью, машина
тронулась
с
места,
разрезая
пространство пустынных, темных улиц.
13
Глава 2.
Черный "Порше Кайен" осветил фарами небольшой двор и остановился
возле подъезда с металлическим крыльцом. В этот же момент свет потух и в
машине умолк двигатель. Дверь открыл Глеб и направился к двум дверям,
которые находились под козырьком подъезда. Та, что располагалась справа,
была с домофоном, а дверь слева на ключе и, лишь потрепанная временем
табличка, давала понять, что квартир за ней не найти. Глеб нажал кнопку
звонка и откуда-то снизу донесся звук скрипа дверей, после чего
послышались неторопливые шаги. Лязг щеколды известил об открытии
входной и на пороге предстал щупленький старичок с залысиной, который
сгорбившись, протянул руку, приветствуя своего знакомого.
- Здравствуй Глеб,- в улыбке расплылся старик.- Проходи же, проходи,-
позвал он за собой.
Глеб закрыл дверь обратно на щеколду и проследовал за своим
знакомым. С порога вниз вела лестница и там упиралась в стену. Слева от
стены была еще одна дверь, в которую и повернул старик. Пройдя по
небольшому коридору, по сторонам которого были расположены залы с
импортными приборами, они попали в комнату. У дальней стены стоял стол с
ноутбуком, разными бумагами иканцелярией. За ним возвышалось кожаное
кресло с высокой спинкой, словно трон. В него и уселся старичок, снимая и
протирая очки. Вдоль соседней стены тянулся мягкий, кожаный диван, а
другие стены были закрыты стеллажами с книгами и документами. Над
диваном висела картина, на которой был изображен корабль борющийся с
морским штормом. Глеб всматривался в неѐ, восхищаясь реалистичностью
красок и тем, как художник смог оживить еѐ.
- Присаживайся Глеб,- предложил старичок, показывая ладонью на
диван.- В ногах правды нет.
- Поразительная картина,- сказал Глеб, усевшись на диване.
14
- Один мой знакомый подарил.- пояснил старик.- Сам рисует. Честно
сказать, я тоже восхищаюсь его таланту. Кофе не желаешь?
- Не отказался бы, Аркадий Анатольевич.
- Вот и славно!- старик щелкнул кнопкой электрического чайника,
который стоял сбоку от стола, на небольшом столике.- И я с удовольствием
составлю тебе компанию. Давно ты меня не навещал...
- Весь в работе,- ответил Глеб.- Как видишь поспать и то не дают,- и,
сделав недолгую паузу продолжил:- Я так рад, что тебя не отрываю от сна...
- А я все со сном борюсь,- улыбнулся Аркадий Анатольевич.- Но к утру
он одерживает победу. Однажды сон поглотит меня полностью... Боюсь, что
многое из задуманного не успею, поэтомупротивостою ему, как могу.
Сейчас, кстати, пишу одну очень интересную работу на тему пентакла.
Собственно, именно от еѐ написания и оторвал меня твой звонок на
мобильный.
- Ты уж извиняй, что так некстати,- начал объясняться Глеб,- но нужно
было срочно с тобой встретиться. Может быть это и для тебя будет что-то
интересное...
- Ну что ты, что ты,- махнул рукой старик, после чего протянул чашку
кофе своему гостю.- Ты же знаешь, что я всегда рад тебя видеть! Ну а моя
писанина подождет. Заодно и глаза немного отдохнут. Так что там за дело
такое срочное?
- Я бы даже сказал необычное,- ответил Глеб, отхлебывая кофе.-
Произошел взрыв в одной из частных клиник. Причем клиника
специализируется на абортах. Плюс сам взрыв совершен ночью, когда там
никого не было.
- Хммм...- скривил гримасу Аркадий Анатольевич.- Клиника абортов...
Взрыв в то время, когда в ней никого нет... Весьма странно! Умысел этого
теракта был направлен явно не на людские жертвы, а скорее на сам факт
взрыва. Вероятно, что хотели припугнуть и довольно серьезно, раз пошли на
такой шаг.
15
- Я рассматриваю этот вариант.
- И судя по деятельности этой клиники,- старик закурил, угощая
сигаретой собеседника,- она стала лишь средством запугивания. А целью,