К сожалению, у нас не сохранилось прямых данных, которые помогли бы отчетливо представить себе общественно-политические взгляды соловецкого игумена[1187]. Настойчиво повторяющиеся просьбы в упомянутых посланиях о том, чтобы монахй молились во здравие царствующего дома, носят трафаретный характер и не прибавляют ничего существенного к облику Филиппа. Торжественно напыщенный тон звучит и в послании 1567 /г., написанном по случаю нового похода в Ливонию[1188].
Скорее всего, митрополит Филипп принадлежал к числу нестяжательских сторонников Сильвестра. За это говорит уже то, что монастырь пользовался особенными привилегиями в середине XVI в., когда у власти находился всесильный благовещенский протопоп. Сильвестр, как и ближайшие родичи Филиппа Колычева, благоволил к старицким князьям и происходил из новгородской среды[1189]. То, к чему призывал Сильвестр в своем наказании сыну[1190], позднее в условиях Соловецкой вотчины осуществлял ее предприимчивый игумен.
Основное острие полемики нестяжателей было направлено не столько против монастырского землевладения вообще, сколько против хищнической эксплуатации крестьянского труда во владениях духовных феодалов[1191]. Если в начале XVI в. Вассиан Патрикеев и Максим Грек писали о необходимости личного труда монахов в их селах, то в середине XVI в. Сильвестр поставил вопрос об использовании труда наймитов (правда, в условиях городского хозяйства).
После смерти царицы Анастасии (1560 г.) Сильвестр, уже находившийся в опале, был переведен из Кириллова монастыря в Соловецкий[1192], где и умер. Уже Н.М. Карамзин высказал мысль о том, что он кончил свои дни «любимый, уважаемый Филиппом»[1193]. Это не исключено. Весьма вероятно, что Филипп принимал участие в заседаниях Стоглавого собора[1194]. Бывал он в Москве и раньше, в 1550 г.[1195]
В январе 1554 г. в Соловецкий монастырь сослали под надзор обвиненного в ереси троицкого игумена Артемия, который стремился развить учение основателя течения нестяжателей Нила Сорского[1196]. Однако, вероятно, уже вскоре «Ортем побежал с Соловков» в Литву[1197]. Возможно, что игумен Филипп или имел прямое отношение к организации этого побега, или посмотрел на него сквозь пальцы. Во время собора, обвинившего Артемия в ереси, двое соловецких старцев поддержали бывшего троицкого старца и не дали обвинительных показаний, которых домогались осифлянские судьи; это были Феодорит и Иоасаф Белобаев[1198].
Вот, собственно говоря, и все, что нам известно о Филиппе Колычеве до того, как он принял сан митрополита.
19 мая 1566 г. Афанасий покинул московский митрополичий престол, по официальной версии, «за немощь велию»[1199]. Впрочем, дело заключалось, очевидно, не в одной немощи.
Андрей Протопопов (будущий митрополит Афанасий), духовник царя, в середине века принадлежал к числу наиболее доверенных лиц Ивана IV. Он близко стоял к деятелям Избранной рады. Гонения на сторонников Адашева в 1561–1562 гг. могли быть одной из причин, почему Андрей в 1562 г. постригся в Чудовом монастыре в монахи под именем Афанасия. После смерти митрополита Макария (31 декабря 1563 г.) Афанасий стал его преемником (с 5 марта 1564 г.)[1200]. Уход Афанасия с митрополичьего престола мог быть вызван его недовольством опричными репрессиями, обрушившимися на близких к нему политических деятелей. Шлихтинг сообщал, что после казни Овчины-Оболенского «некоторые знатные лица и вместе верховный священнослужитель сочли нужным для себя вразумить тирана воздерживаться от столь жестокого пролития крови»[1201]. Правда, это сведение относится еще к кануну опричнины. Но и в декабре 1564 г. Афанасий выступал ходатаем перед царем за бояр и горожан Москвы. Впрочем, сам он в Александрову слободу ехать не решился, а отправил новгородского архиепископа Пимена[1202].
1187
Р.Г. Скрынников считает, что Колычев «принадлежал скорее к осиф-лянам» (Скрынников Р.Г. Начало. С. 404). Этот вывод он делает на том основании, что Филиппа поддержал Герман Полев, а против него выступил Пимен, постриженник Кирилло-Белозерского монастыря. Но в то же время сам полагает, что противником Филиппа мог быть и Филофей, старец Елеазарова монастыря, сторонник самодержавия, а не Пимен (Там же. С. 405).
1191
Вассиан Патрикеев выступал против того, чтобы «села многонародна стяжавати и порабощати кристиан» (Казакова H.A. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.; Л., 1960. С. 255). Негодование князя-инока вызывало владение «селами», а не просто «землями».
1193
Карамзин H. М. История государства Российского. Т. IX. СПб., 1843. С. 54; Леонид. Указ. соч. С. 61.
1194
Леонид (Указ. соч. С. 59–60) обратил внимание, что в грамотах царя 1548,1550,1556 гг. говорится, что ему «били челом» игумен Филипп и братия (Досифей. Указ. соч. Ч. 3. С. 8, 17, 24), а в июньской грамоте 1551 г. — «бил им челом… сказал» игумен Филипп с братией (Там же. С. 21), т. е. как будто сам Филипп в 1551 г. лично говорил с царем. В 1550/51 г., по сообщению Соловецкого летописца, велено выдать Филиппу Колычеву деньги на проезд в Москву и записывать их в книги у дворецкого Данила Романовича Юрьева (ЛСМ. С. 17–18).
1195
Согласно житию Зосимы и Савватия, Филипп получил от царского казначея два покрова на их гробы, будучи сам в Москве, а по Соловецкому летописцу, эти покровы получены в 1550 г. (ЛСМ. С. 17; Леонид. Указ. соч. С. 60).
1199
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 401. Курбский пишет о назначении митрополитом Филиппа или «по умертвии» Афанасия, «или по изшествию его волею от престола» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 310). По словам автора жития Филиппа, Афанасий также «остави сам митрополичество» (ГБЛ. Троицкое собр.№ 694. Л. 100 об.).
1200
Подробнее об Афанасии см.: Зимин A.A. Митрополит Филипп и опричнина // Вопросы истории религии и атеизма Сб. 11. М., 1962. С. 278–280.