Царь в гневе покинул Успенский собор. По мнению автора жития, особенно негодовали на митрополита опричники «Молюта Скуратов да Василий Грязной со своими единомысленики»[1268].
Опричные казни после выступления Филиппа не уменьшились, а даже увеличились. К лету 1568 г. стали усиленно распространяться тревожные вести, что среди бояр зреет заговор, имевший целью посадить на царский престол Владимира Старицкого. Возможно, уже был брошен в темницу бывший конюший И.П. Федоров, которого называли главой заговорщиков. Все чаще недовольные казнями стали обращаться за поддержкой к митрополиту. Снова во время службы в соборе Филипп выступает с поучением царю: «Отнюду же солнце в небеси, несть се слышано благочестивым царем свою им державу возмущати»[1269].
Третью речь против опричнины Филипп произносит 28 июля в Новодевичьем монастыре (в день Прохора и Никанора)[1270]. Поводом для очередного столкновения послужило то, что Филипп увидел в соборе кого-то из опричников в «тафье» (шапке восточного покроя). Митрополит с сарказмом произнес: «Се ли подобает благочестивому царю агаряньский закон держати?» Царь усмотрел в этом недостойный выпад, ибо он был женат на кабардинской княжне, а в его ближайшем окружении было много татар и черкесов. Чаша его терпения переполнилась. Отдано было распоряжение о подготовке процесса против строптивого митрополита. В сентябре 1568 г., т. е. когда в Москве казнили И.П. Федорова, в Соловецкий монастырь посылали специальную комиссию во главе с суздальским епископом Пафнутием, архимандритом Феодосием, опричником Василием Темкиным-Ростовским и дьяком Дмитрием Пивовым[1271] с детьми боярскими («многих от воиньскаго чину») для расследования деятельности Филиппа[1272].
Митрополит был обвинен в «порочном поведении»[1273], его временно отстранили от дел и отправили в Богоявленский монастырь (за Ветошным торгом, в Китайгороде)[1274]. В Соловецком монастыре во время ревизии опечатали казну[1275]. Нашлись и лжесвидетели[1276]. Среди них был соловецкий игумен Паисий, ученик митрополита, которому якобы посулили епископский сан за выступление против Филиппа. Василий Темкин и Феодосий составили обвинительный акт, который Пафнутий не захотел подписать[1277].
Суд над Филиппом состоялся на импровизированном заседании Земского собора, на который, однако, самого митрополита не допустили («ни со оклеветающими его постави»)[1278]. 4 ноября его «из святительского сана свергоша»[1279]. Поддерживавший Филиппа архиепископ казанский Герман 6 ноября был казнен[1280].
Не зная о соборном решении или не желая ему подчиниться, митрополит 8 ноября (в Михайлов день) произносит очередную проповедь. В это время в церковь ворвались опричники во главе с А.Д. Басмановым (по Таубе и Крузе — Малютой Скуратовым), сорвали с Филиппа облачение и отправили митрополита в монастырь Николы Старого (или Богоявленский), а затем в Тверской отрочь монастырь[1281]. И ноября новым митрополитом избирается архимандрит Троице-Сергиева монастыря Кирилл[1282].
23 декабря 1569 г. во время похода Ивана IV на Новгород бывший митрополит Филипп, как передавала из уст в уста народная молва, был задушен Малютой Скуратовым за то, что отказался благословить царя на разгром «новгородских изменников»[1283].
Столкновение митрополита Филиппа с Иваном Грозным было наиболее ярким эпизодом борьбы между церковью — этим «государством в государстве» — и самодержавной властью за политическое преобладание.
Исследуя особенности иммунитетной политики в опричные годы, С.М. Каштанов установил, что именно тогда происходит восстановление тарханных привилегий монастырей, уничтоженных еще в период правления Избранной рады[1284]. С.М. Каштанов объясняет этот парадоксальный факт стремлением правительства заручиться поддержкой церковных феодалов в борьбе с княжеско-боярской оппозицией. Однако этого объяснения недостаточно. Несомненное возвращение к удельной старине, обнаруживающееся в опричной политике Грозного и проявившееся, в частности, в иммунитетных мероприятиях, объясняется тем, что царь выбирал старые формы для осуществления новых целей. А одной из новых задач, которые поставлены были в опричные годы, стало полное подчинение церкви государству. Поэтому в широкой практике раздачи льгот духовным феодалам нельзя не увидеть стремления Ивана IV привязать к себе монастыри-вотчинники, противопоставить их высшей церковной иерархии — митрополиту и епископату: митрополиту царь (в отличие от Владимира Старицкого) так и не выдал ни одной жалованной грамоты. С.М. Каштанов обратил внимание на тот примечательный факт, что после 1563 г. отменялась подсудность монастырских властей в светских делах митрополиту и епископам, прокламированная еще Стоглавом. Отныне тяжбы настоятелей со светскими лицами подлежали светскому суду[1285]. Только при помощи и поддержке со стороны могущественных духовных корпораций можно было сломить сопротивление руководящей верхушки русской церкви. Лишь после того как эта цель была достигнута, Иван IV снова (в середине 70-х годов) ставит вопрос о сокращении монастырских привилегий[1286].
1272
В Соловецком летописце ошибочно 7076 г. вместо 7077 г. (ЛСМ. С. 29; Летописец Соловецкий… С. 35–36. Ср. также: ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 118–118 об).
1273
По словам Таубе и Крузе, царь вызвал «ложных свидетелей против митрополита, которые показывали, что он ведет неподобающую порочную жизнь» (Таубе и Крузе. С. 43).
1276
Иван IV, по словам Курбского, «посылает по своей тамо Руской земле ласкателей своих скверных…ищуще и набывающеи на святаго епископа изметных вещей; лжесвидетелей же многими дарьми и великих властей обещаньми, где бы обрести могли, тамо и овамо обзирающе, со прилежанием изыскую» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 311).
1278
Царь «вызывал представителей всех духовных и светских чинов и потребовал, чтобы они отрешили от сана порочного митрополита и привлекли его к публичному суду и приговорили бы к смерти» (Таубе и Крузе. С. 43).
1280
О причине и времени смерти Германа Полева в литературе существует разноголосица. Патриарх Гермоген писал в житии Гурия: «Престави бо ся сей преподобный архиепископ Герман в царствующем граде Москве в лето седмь тысящ седмдесять шестаго, ноября в б день» (Любарский П. Сборник древностей Казанской епархии и других приснопамятных обстоятельств. Казань, 1868. Л. 16. Ср.: Житие Германа (ГИМ. Собр. Уварова. № 792. Л. 112 об.). Это свидетельство Гермогена принималось рядом исследователей (Елисеев Г. Жизнеописание святителей Гурия, Германа и Вар-сонофия… С. 43; Макарий. История русской церкви. Т. VI С. 300). В то же самое время Курбский писал: «Овыи глаголют удушенна его тайне…овы же ядом смертоносным уморенна» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 318). Позднее вскрытие «мощей» Германа показало, что у него была отсечена голова (Материалы для истории города Старицы Тверской губернии. Вып. 1. С. 112–113). Но тогда следует, что дата смерти Германа (1567 г.), сообщенная Гермогеном, ошибочна, хотя ее принимают ряд историков, в частности С.Б. Веселовский (Веселовский С. Б. Исследования… С. 372). Гермоген указывает, что Герман был архиепископом 3 года 8 месяцев, т. е. умер в начале 1568 г. Он же отмечает, что во время его смерти на Москве не было митрополита: это было как раз в ноябре 1568 г., когда Филипп был сведен с престола. Курбский сообщал о насильственной смерти Германа через два дня после его неудачного вступления на митрополичий престол (РИБ. Т. XXXI. Стб. 318). Курбский спутал хронологию событий, но из его рассказа явствует, что Герман был убит через два дня после какого-то выступления против правительственной программы. Из житий Германа и Филиппа мы знаем о таком его выступлении на соборе в защиту митрополита Филиппа: «Взят бо свя-тый к Москве на собор, на иже священнаго Филиппа извержение и тамо много поборая по оном исподвизаяся ему. И тамо по извержении оного ко господу отиде» (ГИМ. Собр. Уварова. № 792. Л. 34). Правда, в житии Филиппа говорится о поддержке Германом Филиппа на первом соборе, т. е. возможно, еще в 1566 или в 1568 г. (ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 109). Суммируя все эти данные, мы полагаем, что Герман Полев был казнен 6 ноября 1568 г. Р. Г. Скрынников отрицает факт казни Германа, так как опирается не на реальные события, а лишь на «общую ситуацию» (Скрынников Р.Г. Начало. С. 408).
1281
НЛ. С. 98. Таубе и Крузе. С. 44; ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 119 об. -224; РИБ. Т. XXXI. Стб. 313–316. По Соловецкому летописцу, изгнан из митрополии и сослан в Тверской монастырь 9 января (ЛСМ. С. 30; НЛ. С. 87). Вместе с Филиппом пострадали и его сторонники из соловецких монахов: «В опале взяты из Соловков» Зосима и другие, всего 10 человек (ЛСМ. С. 30).
1282
НЛ. С. 98. Уже 13 ноября, стремясь заручиться поддержкой крупнейшего в стране Троицкого монастыря, Кирилл делает туда денежный вклад (Троицкая вкладная книга. Л. 70 [ВКТСМ. С. 37].
1283
ГБЛ. Троицкое собр. № 694. Л. 124 об. — 125; Таубе и Крузе. С. 48; РИБ. Т. XXI. Стб. 316; ЛСМ. С. 30.
1284
К сходному выводу также пришел и В.Б. Кобрин (Кобрин В.Б. Две жалованные грамоты Чудову монастырю (XVI в.) //ЗОР ГБЛ. Вып. 25. М., 1962. С. 308).
1286
Возражая против предложенной выше трактовки взаимоотношений Ивана IV с руководством церкви, Р. Г. Скрынников считает, что она делает непонятным отказ правительства в опричные годы от секуляризационных проектов (Скрынников Р.Г. Опричный террор. Л., 1969. С. 235). Приведенные нами соображения о заинтересованности Ивана IV в поддержке монастырей (оставленные Р.Г. Скрынниковым без внимания) объясняют, почему в годы опричнины происходил рост тарханных привилегий монастырей. Критику представлений Р.Г. Скрынникова дала С.И. Сметанина, показавшая конфискацию домовых вотчин рязанских владык, произведенную между началом 1568 и концом августа 1569 г. (Сметанина С.И. К вопросу о правительственной политике в отношении церковного землевладения в годы опричнины //ИСССР. 1978. № 3. С. 160–161).