Обстановка сложилась так, что на долю той самой 5-й Красной армии, которая начала свое выступление на Восточном фронте с решительного разгрома белоче-хов под Казанью в августе — сентябре 1918 г., теперь — почти полтора года спустя — выпала почетная задача закончить не завершенное тогда на Волге дело. Боевой дух советских войск был небывало высок. В ходе двухдневных ожесточенных боев первая из арьергардных дивизий — польская — была разгромлена с помощью восставших рабочих-железнодорожников. Потеряв 3 бронепоезда, около 40 орудий и понеся крупный урон в живой силе, интервенты и действующие с ними колчаковцы были отброшены на восток в полном беспорядке совместными усилиями 27-й и 30-й стрелковых дивизий. Таким же поражением кончилась попытка объединенных польских и белогвардейских полков контратаковать части 5-й Краснознаменной в районе Анжерских каменноугольных копей. В эти же дни вела упорные бои 35-я стрелковая дивизия, наступая южнее в общем направлении на Щегловск, Кемерово, Кузнецк. Успешные для нас бои вели 26-я стрелковая дивизия на Алтае и Кок-четавская группа войск, где белые неоднократно переходили в контратаки.
Последний — красноярско-канский этап — привлекает внимание тем, что в районе Красноярска эсеры и меньшевики пытались еще раз сыграть роль социал-преда-телей. Командование белогвардейского гарнизона города совместно с «демократическими деятелями» объявило, что образована «земская власть», выступающая против колчаковского режима.
Заправилы власти обнаглели настолько, что пытались вести с Реввоенсоветом 5-й армии переговоры, как равная сторона, выставляя свои какие-то «условия» сдачи города и гарнизона, насчитывавшего около 60 тыс. человек. Видимо, столь внушительная цифра войск и господствовавшие среди части гарнизона настроения вскружили голову новоявленным вождям. Попытка их лживыми речами обмануть массы населения и солдат была сорвана усилиями местных большевиков-подполь-щиков87, под руководством которых восставшие рабочие и присоединившиеся к ним части войск гарнизона взяли власть в свои руки 4 января 1920 г. Это имело серьезное военное значение: в ближайшем тылу войск интервентов и Колчака оказалась относительно крупная группировка повстанцев — бывших колчаковцев. Им тотчас же была поставлена задача (через Военно-революционный комитет): обеспечивая за собою надежно район города и переправы через Енисей, не дать отступающим еще верным Колчаку войскам прорваться на восток 321.
Тактика войск интервентов сейчас состояла в том, чтобы всемерно помогать белым уйти от наших ударов, становясь с этой целью на нашем пути и прикрываясь государственными флагами держав Антанты. Провокационные действия интервентов не помогли ни им, ни колчаковцам. Разгром арьергардных войск интервентов был настолько молниеносным и сокрушительным, показал невиданный до этого интервентами высокий уровень военного мастерства регулярных частей 5-й армии, такое беззаветное мужество и героизм всей массы красноармейцев, что командование интервентов запросило о пощаде, потеряв в первых же боях около 15 тыс. убитыми, ранеными и пленными. Военно-политическое руководство чехословацкого корпуса и его командование приняли ультиматум Реввоенсовета 5-й армии: прекратить военные действия и оказание помощи белым, но отказались сдавать оружие. По указаниям В. И. Ленина Реввоенсовет армии пошел навстречу просьбам руководителей корпуса и заключил 7 февраля 1920 г. соглашение о порядке его эвакуации 68.
Ноябрь 1919 г. примечателен в истории повстанческого и партизанского движения в Сибири тем, что в течение второй половины его произошла встреча красных отрядов с советскими войсками, а именно 17 ноября в районе г. Тары и 29 ноября в районе станций Татарск, Купино. Но к этому времени обстановка в Западной Сибири изменилась настолько, что действия повстанцев-партизан были уже не борьбой в тылу врагов, а работой передовых отрядов дивизий 5-й Краснознаменной, в районе которой все они оказались.
Прошло уже около полутора лет с начала героической борьбы трудящихся масс под руководством большевиков в тылу интервентов и белогвардейцев. За это время было немало неудач и потерь, но еще больше успехов, достигнутых и на политическом и на военном фронтах. Сейчас — в ноябре 1919 г.— наступил последний этап, когда совместные усилия Красной Армии с фронта и повстанцев-партизан в тылу врагов должны были привести к быстрой и окончательной победе — полному разгрому и уничтожению белых и войск интервентов. Какую же помощь оказали красные отряды войскам 5-й армии?
После разгрома колчаковцев в Челябинском сражении в июле 1919 г. белая Сибирь стала театром военных действий. Центральный Комитет потребовал координации действий войск Восточного фронта и партизанских отрядов. Прошло с тех пор полтора месяца. В многодневном ожесточенном сражении в междуречье Тобол, Ишим советские войска наголову разбили противника и, заняв 14 ноября 1919 г. столицу Колчака Омск, продолжали энергичное наступление. Как раз в эти дни, а именно 22 ноября 1919 г., был за подписью главкома Мамонтова разослан обширный документ под названием «План расположения сил и задачи крестьянской Красной армии Западной Сибири» 322. Начинается документ словами: «Опыт фронтового движения на город Семипалатинск показал нам нашу неподготовленность к таким широким операциям. Причин к этому много, и одна из главных — это недостаток патронов и вооружения. Вообще техническая необорудованность и недостаток обмундирования заставляют себя чувствовать очень остро. И в силу этого нам приходится несколько изменить тактику, отказаться от широких фронтовых наступлений временно и перейти к тактике партизанской войны, но действовать не вразброд, кто как хочет, а по определенному плану под общим командованием и руководством штаба корпуса, выполняя общую боевую задачу».
Дав сведения о противнике, насчитывавшем всего по линии Алтайской железной дороги, в городах Камне и Славгород якобы 5100 человек, Мамонтов писал: «Наша общая задача состоит в том, чтобы, не бросаясь на крупные силы противника, не давать ему возможности концентрировать в одном месте большие ударные группы, не дать возможности восстановить движение по Алтайской железной дороге, втягивая в борьбу новые районы, заманивать, окружать и уничтожать мелкие отряды противника». Далее в директиве ставятся отдельным полкам конкретные задачи во исполнение указанной общей задачи армии. Документ заслуживает того, чтобы разобраться в нем несколько подробнее.
Ко времени отдачи приказа с рассматриваемым «планом» правофланговая группа 5-й армии вышла в район городов Атбасар, Акмолинск, Кокчетав, а ее 26-я стрелковая дивизия вела энергичное наступление на Павлодар широким фронтом южнее железной дороги Омск — Новониколаевск, находясь всего в 400—450 км западнее основных районов действий партизан. Трудно допустить, чтобы о падении белого Омска и быстром приближении фронта Красной Армии Мамонтов и его штаб ничего не знали и не слыхали. Тем не менее об этом крупнейшего военного значения факте (исключительно важном для партизан) в приказе ничего не говорится. Но вопрос не только в этом.
19 ноября 1919 г. слабый летучий отряд Мамонтова вошел в Славгород без единого выстрела. И хотя произошло это за три дня до издания приказа, о событии этом также ничего не сказано. Известно, что партизанская армия не имела достаточных средств технической связи. Вполне допустимо, что о занятии Славгорода штаб Мамонтова своевременно узнать не мог, хотя от стоянки его (с. Солоновка) до Славгорода расстояние всего около 180 км, и за три дня преодолеть его и доставить донесение в ставку не составляло трудностей для многочисленных конных частей партизан.
Абсолютно исключено, чтобы о фактах и событиях крупнейшего для Сибири военного значения ничего не знали главный штаб и командование партизан. Дело, конечно, не в том, что в оперативных сводках и приказах о них ничего не говорилось. Это обстоятельство можно и не ставить в вину Мамонтову. Можно допустить, что он просто не считал необходимым писать в оперативных документах о том, что и без того известно всем.
Речь идет о другом. Победоносное наступление Красной Армии в глубь Сибири, падение белого Омска и быстрое приближение внешнего фронта к фронту внутреннему меняли коренным образом общую военно-политическую обстановку в колчакии, требовали от партизанского командования переоценки положения своих войск, постановки новых задач. В основу действий армии Мамонтова могла быть положена только одна мысль: направлять все усилия на установление взаимодействия с советскими войсками. Этого требовали цитированные выше постановления Центрального Комитета РКП (б) от 19 июля 1919 г. На это указывалось во всех директивах и сообщениях, которые шли из Москвы, а также от командования Восточного фронта, командования 5-й армии, Урало-Сибирского бюро через направлявшихся в колчакию для подпольной работы и связи товарищей. Наконец, того же требовали элементарные, азбучные положения стратегического руководства борьбой, здравый смысл, зиждущийся (в данном вопросе) на общих всем известных фундаментальных понятиях о вооруженной борьбе.