1) если в тылу белогвардейцев еще и оставалась громадная территория —= им не удалось перебазироваться дальше на восток, а с потерей Западной Сибири они потеряли свою основную базу — источник живой силы, продовольствия и сырья;
2) были разгромлены и уничтожены основные военные кадры армии Колчака; нескольким десяткам тысяч колчаковцев удалось прорваться в Забайкалье, но серьезной роли они в дальнейшем уже не играли;
3) разгром и ликвидация колчакии означали окончательный провал и поражение антисоветской политики США и Антанты на Востоке328;
4) наша победа показала миру крепость власти Советов и несокрушимую силу созданной в огне боев и сражений Красной Армии; резко к лучшему изменилось положение внутри Советской республики, сильно вырос ее международный авторитет.
Выводы
Больше года находился в Сибири у власти военный диктатор, а результаты оказались для дела контрреволюции самыми плачевными. Опыт, знания и умение создавать армию и руководить ею, казалось, были на стороне контрреволюционеров, составляли их преимущество. Но, несмотря на это, военные успехи были на стороне Красной Армии. Российская армия терпела одно поражение за другим. И не потому только, что немало было допущено чисто военных ошибок. Белогвардейские стратеги и их антантовские советчики и контролеры недооценили потенциальных сил Красной Армии, в основе которых лежали преимущества нового социально-экономического строя Советской республики.
Неумение организовать и осуществить крупную опе> рацию во фронтовом масштабе, и в частности добиться взаимодействия соседних армий, — такова вторая крупная ошибка, вернее, не ошибка, а порок, обусловленный сущностью самой насильно созданной из резко антагонистических социальных сил колчакии. Стремление удержать захваченное пространство, даже если это приводит к распылению собственных сил и нарушению их взаимодействия, — еще одна крупнейшая ошибка всех решений и действий колчаковского командования.
Чем больше уходило времени на разгром Красной Армии, тем больше давали себя знать разрушительные силы, заключенные в самой идее создания армии контрреволюции за счет классово враждебных буржуазии масс трудового народа.
Скверно шли дела не только на фронте: в тылу ширилось повстанческое движение, и все попытки подавить его силою оружия кончались полным провалом.
Было ясно —диктатор не оправдал возлагавшихся на него надежд. Он не оказался той «сильной личностью», на которую были сделаны все расчеты как Антанты, так и тех контрреволюционных групп и партий, которые подготовили приход его к власти.
Все стороны жизни созданной железом и кровью колчакии все более расстраивались и приходили в упадок. Армия и все наиболее важные группы и слои населения, вначале по тем или иным причинам и соображениям поддерживавшие Колчака или же относившиеся к нему кто сочувственно, а кто и просто нейтрально, убедились за истекший год на собственном опыте в полном банкротстве хозяйственной, финансовой и внутренней политики верховного правителя.
Провал Тобол-Ишимской операции белых означал начало конца Колчака как фигуры военной и политической. Истекший год показал, что делать и в дальнейшем ставку на такого диктатора просто невыгодно. Официальные доклады высоких военных инстанций кол-чакии и белогвардейские газеты говорят о переломе, который наступил в отношениях Антанты к Колчаку и его правительству уже летом 1919 г. «Лжесоюзники» — так назвал в официальном докладе видный колчаковский чиновник всех союзников, сделав исключение лишь для Англии и, видимо, не поняв, что доминирующее положение англичан в делах колчакии было одной из причин того, что американцы и французы готовили Колчаку смену в лице эсеров, а японцы по-прежнему поддерживали и выкармливали атамана Семенова.
Результаты майского секретного совещания глав правительств Антанты в Лондоне и неудача секретного октябрьского совещания, созванного Жаненом по поручению французского правительства с предоставлением карт-бланш Японии, говорят о том же: борьба среди держав Антанты углублялась и обострялась. Но вместе с тем в ней вырисовывалось уже нечто новое: если в конце 1918 г. разъезжавшему по Дальнему Востоку генералу Иванову-Ринову представители Антанты, как истые коммивояжеры империалистов, наперебой предлагали помощь и вооружением, и обмундированием, и т. д., то сейчас в таком «выгодном» положении оказались уже эсеры. В этом основной источник их попыток (и даже временных успехов) захватить власть в Красноярске и Иркутске.
Внутреннее положение колчакии характеризуется ростом антибелогвардейских настроений широких масс населения. Колчак унаследовал от своих предшественников не только значительные вооруженные силы и готовый военный и гражданский аппарат власти и командования. В наследство ему достались обширные районы, охваченные повстанческим движением, ставшие впоследствии основными очагами красных партизан.
Запомнить это обстоятельство очень важно. Оно по-
называет, что сибирская деревня задолго до Колчака была уже охвачена революционными вооруженными выступлениями. Более того, сибирский середняк уже с июля 1918 г. был втянут в борьбу против интервентов и эсеро-меньшевистского временного сибирского правительства. Мы уже отметили выдающуюся роль, сыгранную в этом отношении сибиряками-фронтовиками и возглавившими движение большевиками-подполыциками.
Тем не менее Колчаку удалось:
1) производить мобилизации и призывы новобранцев для формирования армии и ее пополнения маршевыми ротами и целыми вновь сформированными в тылу соединениями. Сорвать эту работу белых борьбой в тылу, к сожалению, не удалось;
2) поддерживать работу железных дорог. То был чрезвычайно важный для белых и вместе с тем наиболее легко уязвимый участок. По целому ряду условий наиболее удобной для порчи и срыва движения поездов была Томская железная дорога (к примеру, от ст. Тайга до ст. Канск). Документы показывают, что в дни решительного наступления Колчака от Урала к Волге весной 1919 г. движение на этом участке действительно проходило с большими перебоями и даже перерывами на несколько дней. Но так продолжалось недолго. Видимо, местное партизанское командование недооценивало колоссальное значение такого рода действий.
Надо подчеркнуть еще одно обстоятельство. Колчаковское правительство зорко следило за тем, что делается в Советской республике, и пыталось приспособить для себя некоторые идеи и положения, применявшиеся Советским правительством для мобилизации сил и средств на войну. Само собой разумеется, речь идет о другой классовой сущности, о стремлении перенять чисто формальные методы — приемы.
Вот несколько примеров в подтверждение сказанного.
1) Решение создавать свою классовую армию из представителей имущих классов, интеллигенции, кулачества с одновременным отказом мобилизовать рабочих; когда затея не удалась, было принято решение создавать в армии особые, под названием «егерские»,
353
23 Опрокинутый тыл
Красные Белые
Новониколаевск):
штыков, тыс. сабель, тыс.
Итого:
батальоны, полки и даже бригады из политически близких и надежных солдат;
2) стремление вовлечь в борьбу с повстанческим и партизанским движением на селе кулачество и надежных середняков, создавая с этой целью отряды самоохраны, отряды особого назначения и т. д.;
3) создание специальных органов для агитационной и пропагандистской работы как в армии, так и среди населения, распространение воззваний, листовок, брошюр и т. д.;
4) издание закона о трудовой повинности;
5) образование совета обороны во главе с Колчаком И т. д.
Мы привели лишь несколько примеров из большого количества фактов, характеризующих внутреннее положение в колчакии. Они показывают, что стоявшие за спиной Колчака группы и его советники в лице кадетов, эсеров и «либеральной» интеллигенции оказывали ему немалую помощь в деле привлечения масс населения на сторону контрреволюции.
В условиях гражданской войны создание и укрепление тыла — одна из главных жизненно важных проблем, что приходилось решать обеим воюющим сторонам. Но в классовой революционной войне понятие тыл не сводилось только к какой-то определенной территории. Во-первых, Сибирь имела для Колчака значение временного исходного плацдарма — базы для наступления в пределы Европейской России.