Но мадам Шарлотта была бы очень зла на свою маленькую шпионку Франсес Джерси, если бы знала, что именно та убедила принца выбрать эту брунсвикскую наследницу, а не ее кандидатку из Мекленбург-Штерлитца. Там у королевы была племянница, и королеве очень хотелось видеть ее принцессой Уэльской!
Увы, та была очаровательной, излишне красивой и очень умной, по словам многих, а поскольку Франсес хотела сохранить свою власть над принцем, то она решила приложить все силы, чтобы не допустить этого брака и не получить на свою голову слишком опасную соперницу.
Итак, Франсес сделала выбор в пользу Брунсвика. Она слышала, что девица слывет невоспитанной, дикой, а самым большим грехом в глазах принца могла явиться как раз ее нечистоплотность. Безусловно, она нерегулярно умывалась, редко принимала ванну и еще реже меняла белье. Франсес намеревалась вызвать отвращение у принца к его невесте. Пусть он проведет с ней ровно столько месяцев, чтобы родился наследник, а остальное время он будет проводить с леди Джерси, ища в ее объятиях наслаждение и отдых, потому что леди Джерси невероятно любила власть, а вместе с тем и мирские блага. Любовница принца Уэльского, если она достаточно умна, может получить все это в избытке. Ведь никто не станет же отрицать, что леди Джерси была весьма и весьма умной женщиной.
Королева так никогда и не узнает, что именно она помогла принцу выбрать невесту из Брунсвика. Бедная Шарлотта думала, что это еще одно доказательство того, что своенравный сын желает навредить ей. «Глупая Шарлотта, – думала леди Джерси, – вообразила, будто я стану работать на нее!» Леди Джерси всю жизнь работала только на себя.
– Теперь, – сказал принц, – у нас будет две немецкие фрау при дворе. Я думаю, это в два раза больше, чем надо.
– Если бы вы следовали выбору королевы, все складывалось бы точно так же. И Фредерик, кстати, хорошо отзывается об этой женщине, насколько мне известно.
– Хотелось бы мне знать, почему он пытается успокоить меня.
– Надеюсь, что все же успокоил. Наш долг успокаивать вас.
– О Франсес, я боюсь этой женитьбы.
– Тогда перестаньте о ней думать. Существуют более приятные вещи, знаете ли.
Она посмотрела на него искоса, и он вмиг почувствовал то возбуждение, которое и заставило его бросить Марию.
– О чем вам тревожиться? – Ее голос завораживал легкой хрипотцой, которая таила обещание и которая всегда так нравилась ему. – Я буду с вами, – добавила она, – буду заботиться о вас. – И подумала: «А также о нашей брунсвикской малютке».
Принц был окончательно очарован Франсес Джерси и хотя бы на время забыл о женитьбе.
Именно этого ему и хотелось.
Мария Фитцгерберт вернулась с материка со своим другом и компаньоном мисс Пигот, которая жила вместе с ней и делила все триумфы и беды.
Не найдя покоя за границей, Мария решила, что лучше будет ей вернуться в Англию. Она не хотела жить в Пэл Мэл, в доме, который ей подарил принц, а предпочла свое имение в Брайтоне. Марбл-хилл всегда оставался ее родным гнездом, и она предложила мисс Пигот вернуться туда и тихо там обосноваться.
Мисс Пигот поняла. Ее дорогая Мария не хотела бывать в обществе. Иначе ей не избежать встречи с принцем Уэльским, а заодно и с коварной разлучницей леди Джерси, как она сможет пережить это? Для Марии принц Уэльский был мужем, да, мужем по законам церкви, хотя государство в соответствии с Актом о королевских браках, введенным собственным отцом принца, и не признавало церемонию, происходившую пятнадцатого декабря тысяча семьсот восемьдесят пятого года – меньше десяти лет назад состоявшуюся. Этот брак не считался законным.
Мисс Пигот часто думала, насколько счастливее была бы Мария, решись она уехать в деревню сразу после смерти мистера Фитцгерберта и поселиться там. Она никогда не встретилась бы с принцем Уэльским, и тот не вбил бы себе в голову, что не может без нее жить. Мария, конечно, вышла бы замуж за добропорядочного селянина, который обожал бы ее до конца дней своих.
Она поделилась этими мыслями с Марией, но та лишь печально покачала головой.
– По крайней мере, я была счастлива все эти годы, Пигги. И полагаю, должна быть благодарна за них. И ты тоже его любишь. Признайся в этом.
Пигги подтвердила, что это и в самом деле так. Он был очарователен, и когда целовал руку или кланялся, то делал это так изящно, что заставлял ее чувствовать себя герцогиней. А когда благодарил за что-нибудь, в его глазах стояли слезы – знак благодарности и любви. Кто мог устоять против такого обаяния? Только не мисс Пигот. И не Мария.
Боже мой, как Мария сопротивлялась ему поначалу! Только когда он сделал вид, что убьет себя… Ш-ш-ш, не надо так говорить, Мария искренне верила, что он действительно пытался убить себя. Она часто вспоминала об этом теперь, о том, как нужна была ему тогда. Вера всегда помогает в печали. Видит Бог, она так нуждается в утешении.
Сама мисс Пигот была убеждена, что ему пустили слишком много крови. Врачи часто пускали ему кровь, потому что временами он слишком возбуждался и буйствовал, а кровопускание предотвращало эти вспышки гнева. «Пустили много крови, – думала здравомыслящая, практичная мисс Пигот, – отсюда и кровь на одежде, бледность лица… ну, если он сказал, что пытался вонзить себе шпагу в бок и убить себя, потому что Мария отвергла его, почему бы ей и не поверить?» После этого она уехала и больше года провела за границей, а потом она должна была вернуться. Он оставался верен ей все это время, так что, конечно, речь идет о большой выдержке или огромной любви. Он любил ее.
Наше очаровательное высочество любит Марию, как умеет. И очень жаль, что все так случилось под конец, таково было мнение Пигот.
С кем бы еще мог он выстоять эту церемонию на Парк-стрит? Там был настоящий священник, и это было настоящее венчание. И относился он к ней как к своей жене. Все, кто хотел сделать ему приятное, были вынуждены признать Марию принцессой Уэльской. Он был предан ей. Хотя, конечно, у него были другие женщины.
Как он мог обойтись без женщин – разных женщин? В жизни он больше всего любил две вещи – женщин и лошадей, и «женщины шли на полкорпуса впереди». Это сказал о нем мудрый мистер Шеридан. Он слишком любил всех женщин, чтобы стать любовником одной.
Это правда! И какая печальная правда!
Но Мария, умная Мария с ее материнской преданностью и любовью понимала своего принца. Она принимала его измены без радости, но и как должное, пока не появилась леди Джерси. Кто бы мог подумать, что эта… эта бабушка, на девять лет его старше, сумеет так поработить принца! Да, леди Джерси была дьявольски умна. Она не собиралась оставаться второй, после Марии. Она задумала искоренить влияние Марии на принца, и ей это удалось.