В доме никого. Хорошо. Марги взбежала по винтовой лестнице, громко рассмеялась, достигнув верха, и встряхнула растрепанной белокурой головой, чтобы избавиться от головокружений – где-то здесь должно было остаться немного дури от их кайфа вчера вечером. Но где Рори хранит свою «дурь»? По-прежнему в шкафчике в ванной или сменил место? Ей не пришлось искать слишком долго. Старая хрустальная баночка, когда-то предназначавшаяся для пудры, которая появилась здесь с подушечкой из лебяжьего пуха, оставшейся здесь от чьего-то прелестного двадцатилетнего личика, выжидающе стояла на прикроватной тумбочке. Находящийся в ней белый порошок не требовал пуховки, и Марги глубоко втянула в нос щепотку. У Рори всегда его было вдоволь. Когда у нее не было денег, чтобы купить его самой или получить немного от друзей, она обращалась к Рори. И он никогда в этом смысле не жадничал. Бог знает, кто платил, это должно было стоить целое состояние. Он предлагал его с такой же легкостью, с какой другие люди предлагают выпить. Марги сбросила красные замшевые французские сапоги от Джозефа Манниа, которые купила на прошлой неделе, и комфортабельно устроилась на постели поджидать Рори. Конечно, он будет рад видеть ее, почему бы нет?
Черный «феррари» так пожирал мили, что Рори покрыл расстояние между Палм-Спринг и Лос-Анджелесом за рекордные два часа. Он бы проехал еще быстрее, если бы патрульная машина не остановила его на окраине Бэкерсфилда за то, что он делал 130 миль в час – ему пришлось выложить штраф за превышение скорости – две стодолларовые купюры. Пара сотен – Господи, это же ничего! В его голове сейчас сидела совсем другая цифра – три четверти миллиона! Черт!
Рори снизил скорость, когда влился в поток уличного городского движения; нетерпеливо вырываясь и меняя полосы движения, вводя в ярость других водителей, он выскакивал у них под самым носом, думая только о своих собственных проблемах. Он не поверил в то, что сказал ему Билл. Он не был уверен, что верит ему и сейчас. Откуда он узнает, что Билл не надувает его, просто говорит, что «некто» все узнал, и этот «некто» пойдет в полицию, пока ему не вручат три четверти миллиона долларов? Биллу предложили тоже заплатить столько же, и Стэну тоже. Получается, что на общую сумму два миллиона с четвертью.
«Это же шантаж», – запротестовал он. «Конечно, – ответил Билл, – а какая у тебя альтернатива? Ты хочешь, чтобы они пошли в полицию? Я скажу тебе, парень, с этими ребятами можно попасть в очень крупные неприятности».
По спине Рори пробежал холодок страха: «эти ребята»… Кого Билл имел под этим в виду? У Дженни были друзья разного рода, а Билл обронил, что эти деньги предназначаются для ее дочерей. Он сказал, что они были «защищены».
Рори попал в западню и понимал это. Не только попал в западню, ему подрезали сухожилия. Студия предоставит ему порядочную часть денег как аванс под его жалованье, а это означает, что он полностью окажется в их власти и не сможет требовать никакого повышения заработка. Хуже, он должен отказаться от покупки этого дома на Бенедикт; фактически Билл уже все сделал. Рори вынужден был сидеть и слушать, как Билл позвонил по телефону и сообщил нынешней владелице дома, что он изменил свое намерение. Он говорил с ней относительно возвращения аванса, сказал, что Рори решил купить что-нибудь побольше, может быть, в Бел-Эйр. Бел-Эйр! Господи, он будет счастлив, если проведет свои последние дни в какой-нибудь хижине в Северном Голливуде.
Кто, размышлял он, проскакивая сквозь огни светофоров в сторону Ньюпорт-Бич, кем были «они»? И как «они» узнали? Он все еще не был уверен, что Билл не надувает его. Была только одна зацепка – Билл что-то упомянул о какой-то магнитофонной ленте. Рори пересек двор и направил машину в гараж, выключил двигатель и тупо уставился в ветровое стекло. Об этом знали только три человека: Марги, потому что она присутствовала в ту ночь. Но даже она не знала всего, он никогда не рассказывал ей о том, что произошло; Билл, который мог придумать про магнитофонную запись как доказательство, что его самого шантажируют, и Боб Ронсон, друг, которому он полностью открылся.
Нет, это не мог быть Боб, он был настоящий друг, достаточно вспомнить, как он помог ему. Тогда остается, что шантажист – это Билл Кауфман или Марги, хотя она была слишком глупа и слишком отравлена кокаином, чтобы даже попытаться сделать это.
Захлопнув дверцу, Рори неуверенными шагами направился к дому. Теперь он ненавидел это место. Смешно, но оно так нравилось ему первое время, он находил его таким изысканным, совершенно правильным местом для набирающего карьеру актера, шикарный двойной кондоминимум из дерева и стекла в Ньюпорт Марина. Но теперь он был звездой, он нуждался в жилище, где он мог бы устраивать приемы, с причудливой гостиной, собственным кинозалом, бассейном и кортом… Будь проклят этот Билл Кауфман!