Господин Норвард поморщился.
- Брат всегда лезет не в своё дело. Никак не выходит держать его горбатую спину в борделях подальше от государственных дел.
Слугу он не стеснялся совершенно.
- Самоходный кэб! Да еще за счет казны! Кто же, скажи на милость, будет брать деньги, если экипаж едет сам? Или твой отец надумал облагодетельствовать всю нищую братию увеселительными прогулками по Лондону?
- Насколько знаю, кэб не тронется с места, пока в специальное отверстие не опустят монету.
Это, похоже, заинтересовало и самого господина Норварда. Он поудобнее перехватил нож и снова принялся за еду.
- А как же машина узнает, куда ехать?
- Это пока единственная загвоздка, - ответил, словно отрапортовал, Эндрю. Ни намека на насмешку, ни тени эмоций. - Пока кэб едет только прямо.
- Забавно, - запихивая в рот последний кусок омлета, проговорил господин Норвард. - Забавно... А если под колеса такому кэбу бросится оборванец? А? Вероятно, он не станет останавливаться?
- Думаю, нет, Ваше Величество.
- Это совсем замечательно! А то мой кучер то и дело дергает лошадей за узду, едва под колеса бросится мальчишка с газетой. Было бы здорово, если бы самоходный кэб поотрывал им всем головы. На улицах стало бы гораздо чище. Как думаешь?
- Думаю, мой отец сделал бы тогда много новых слуг для вас, - на этот раз Эндрю нарочно попытался пошутить, но от подобной фразы самому стало противно.
Зато господину Норварду такая идея явно понравилась. Он азартно хлопнул себя по колену и выпалил:
- Точно! - А потом добавил. - Жаль, что в Лондоне так мало прямых улиц.
Хозяин замолчал, но Эндрю видел по его лицу, что разговор еще не закончен. И он оказался прав.
- Знаешь, - немного погрустнев, проговорил господин Норвард после непродолжительного молчания. - После смерти я бы хотел воспользоваться твоим шансом.
Эндрю удивленно вскинул брови, кажется, впервые за то время, как его оживил отец. Стать таким же, как он? Неужели, кто-то хотел бы этого? Но взглянув на лицо хозяина, расплывающееся в улыбке, Эндрю понял, что слова не были сказаны всерьез. А то, что он услышал потом поразило его не меньше, чем минувшее признание.
- Если бы не одно «но». Ты жутко смердишь!
Последнее господин Норвард выпалил, давясь икотным смехом.
Глава 11
Глава 11
Энтони раздирали противоречивые чувства, когда он поднимался по мраморным ступеням особняка Шелди-Стоунов. Сегодня утром наконец-то перестал лить дождь, и он поспешил к нотариусу. Памятуя про глухоту Джоша Кудроу, Энтони колотил в двери так, что будь старик мертвым - и то вышел бы на порог. Вот только деревянную дверь, скрепленную железными вставками, открыл человек далекий от дряхлости, одетый во фрак с кожаными заплатками на локтях. На слегка рябом, но приятном лице чистокровного англичанина плескалось раздражение. Энтони решил, что это помощник нотариуса, но на деле оказалось, что он сам. Похоже, чрезмерно настойчивое поведение у дверей вывело мистера Кудроу из себя. Он сразу расставил акценты не в пользу Энтони и старался вести беседу в приказном тоне. Никакие попытки уличить нотариуса в недобросовестном исполнении служебного долга не увенчались успехом. Впрочем, опыт подобных бесед был настолько скуден, что Энтони терялся, едва собеседник переходил в наступление.
- Если бы не видел вас воочию, до сих пор верил бы, что вы - нетерпеливый мальчишка, - не сдерживаясь в выражениях, отчитывал его нотариус.
Радовало одно: теперь точка в наследственном деле была поставлена. Энтони вступил в права по закону, получив бумаги на недвижимость отца. Правда, кроме них мистер Кудроу вручил еще и закладные на все имущество и расписки теток. Решив, что дело исполнено, Джош выпроводил Энтони из конторы, не потратив лишней минуты на соблюдение этикета.
Первое, что хотелось сделать - порвать все и выбросить на мощеную досками дорогу. Настолько опротивело знать, что тебя обокрали родные. Но минутная слабость тут же сменилась новым разочарованием - похоже, даже старый друг подшутил над его чрезмерной доверчивостью. Случившееся выбило из колеи, превращая визит к другу в пытку. Если бы не надежда получить денег взаймы, Энтони не решился бы вновь навестить друга еще лет семь. Но дело не терпело ни гордыни, ни отлагательств, поэтому пришлось оставить обиды на потом.
И вместе с тем Энтони еще не решил, готов ли расстаться с Мари, пусть и на время. Два дня он не отпускал ее от себя, впрочем, стараясь, чтобы поблизости был кто-то из семейства Льюисов. Их присутствие сковывало в словах и жестах, зато прежняя слабость не давала о себе знать. Так было спокойнее и в то же время жутко раздражало. Мари же компания Льюисов ничуть не смущала. При них она словно оживала и пусть не произносила ни одного лишнего слова, но светло-карие глаза говорили больше, чем язык. Энтони даже начал ревновать, особенно к Глории - при ней улыбка не сходила с губ Мари, чем он сам не мог бы похвастать. Впрочем, сейчас все это стало неважно. На кону стояло больше, чем симпатия или ненависть - старуха жизнь грозила нищетой. Тут уж не до игр или пустой ревности.