- Не знаю, возможно ли, - слегка нахмурившись, ответил он наконец. - Не думаю, что это будет тем подарком, который тебе бы хотелось ...
- Не надо лишних слов, - поморщившись, оборвал Алрой. - Если не можешь решиться сам, давай спросим у Мари. Она ведь не вещь, чтобы вот так стоя рядом решать за нее. - Не дождавшись ответа, он обратился к Мари, которая прижала руки к груди и закусила губу, как только речь зашла о ней. - Ты не могла бы подарить мне песню? Только не надо смущаться или бояться - я такого не позволю, да и радости никакой не получу.
Мари вопросительно посмотрела на Энтони. Что бы там не говорил Шелди-Стоун, она оставалась выкупной и хорошо помнила, что своего слова или воли не имеет по закону. Тони не стал упорствовать, хоть и ощутил раздражение. Все это время не покидало чувство, что Алрой играет с ним.
- Если ты хочешь, - нехотя произнес Энтони, обращаясь к ней.
- Я не знаю, что вас порадует, - Мари не стала жеманничать или стесняться, просто уточняла. Видимо, она уже решила для себя больше, чем Энтони мог предположить.
- А можешь меня удивить? - Алрой прищурился, бродя взглядом по ее лицу.
Энтони видел, как Мари задумчиво провела ладонью по лбу. Похоже, Шелди-Стоун поставил ее в тупик. Но почему она не отказалась? Неужели боится подвести хозяина? Но Энтони не хотел от нее никаких жертв, достаточно того, что он собирался сделать с нею. Одно это приносило мучения, и заставлять Мари стоять под пристальными взглядами собравшихся ханжей было бы совсем дурно. Он уже собрался запретить ей и вежливо откланяться, но не успел.
- Я попробую, - тряхнув головой, произнесла она. - Куда надо идти?
На лице Алроя расползлась довольная ухмылка. Именно ухмылка - помесь ехидства и радости. Без церемоний взяв Мари под руку, но повел ее к внутреннему балкону. Энтони опешил - похоже, его никто никуда приглашать не собирался. С трудом сдержав новую волну гнева, он поспешил за Шелди-Стоуном.
Глава 14
Глава 14
Алрой ждал, что тонкое запястье Мари будет дрожать в его ладони, а от стыда и смущения девушка не сможет выговорить ни слова, но вышло иначе. Она, казалось, совершенно перестала замечать надменные и презрительные взгляды, сыпавшиеся со всех сторон. Да и прикосновение постороннего мужчины, похоже, ничуть ее не взволновало. На миг Алрою показалось, что Мари вырвалась в иное измерение, где не было ничего, кроме нее самой. Прямая спина, слегка склоненная голова с косым пробором и строгим пучком на макушке, завитки волос на шее. Алрой ловил себя на том, что взгляд невольно ласкает ее, а в животе просыпается желание увидеть кожу ниже выреза платья.
В следующую секунду он понял - почему: она вся словно пропиталась добродетелью. Тем самым, что Алрой так рьяно старался попирать уже который год, что раздражало и восхищало одновременно. Вот только еще ни разу восторг не продлился долго - бастионы покорялись и расставались с честью, лишний раз убеждая, что женщины самые слабые и жалкие существа. Они - всего лишь насмешка Бога или природы - не важно, но если бы мужчины размножались, к примеру, почкованием, мир процветал бы в спокойствии и благоденствии.
От Алроя не скрылось, с какой недовольной миной плелся следом за ними Энтони. Что ж - для него это лишь начало, пусть привыкает быть тенью. Голова наполнилась образами, Алрой буквально видел, как поправивший дела Джортан держит осаду у парадного входа квартиры, пытаясь договориться о выкупе Мари. И чем дальше заходили эти мечты, тем сильнее понимал, что повторной сделки может и не случиться.
«Нет, эта девчонка ничуть не лучше бывших у меня прежде, но в ней определенно есть стержень, искра, - мелькнуло в голове. - И пока я не разгадаю эту загадку, она будет моей».
- Пришли, - коротко сказал он, кивая на угол, отгороженный ширмами китайского шелка с черным рисунком.
Там, спрятанное от глаз присутствующих, стояло черное фортепиано. Оно досталось Шелди-Стоуну-старшему вместе с золотыми приисками Дорети Браун - в молодости мать неплохо умела управляться с трехногим музыкальным инструментом. Видимо, дед посчитал, что она сможет поразить и очаровать новоиспеченного супруга игрой на черно-белых клавишах. Вот только оказавшись в стенах квартиры, Дорети ни разу не прикоснулась к фортепиано. Так оно и стояло в зале, покрываясь слоями пыли, наблюдая за ремонтами и перестановками, пока Алрой не вступил в права хозяина и не приказал отгородить его. Можно было отправить инструмент в поместье недалеко от Уэльса, но мать нет-нет, да и останавливалась около лакированного деревянного исполина, задумчиво проводила рукой по закрытой крышке. В этот миг ее глаза подергивала пелена с влажным отблеском, а губы складывались в улыбку с примесью горечи. И хоть миссис Шелди-Стоун ничего не говорила по поводу фортепиано, Алрой не решался спровадить его со двора. Казалось, уберешь трехногого - и мать совершенно утратит реальность, с головой окунаясь в приторную чопорность эпохи.