- Конечно, - ответила Мари, резко встав с постели, но тут же едва не повалилась обратно. Все тело наполнилось безвольной слабостью. Ей вдруг показалось, что в комнате стало невыносимо холодно. Зябкий сквозняк гулял под лифом вчерашнего голубого платья, которое она забыла сменить.
За дверью послышался звон ключей, скрип отпираемого замка, а потом она распахнулась, являя Тони Льюиса с красными глазами. Усталый взгляд, но при этом вид довольный, словно он только что выгодно сдал оставшиеся в гостинице номера.
- Ты здорова? - Радость тут же сменилась тревогой. - У тебя жар?
Не церемонясь, мистер Льюис подошел к Мари и потрогал теплой ладонью ее лоб.
- Нет, - вымученно улыбнувшись, произнесла она. Не хотелось взваливать своё горе на этих добрых людей. Впрочем, сейчас не верилось, что вчерашнее было наяву. - Просто плохо спала этой ночью.
- Будем надеяться, что причина действительно в этом, - от трогательной заботы мистера Тони защипало в носу, но Мари не дала волю слезам. Да и что изменит, если всё рассказать пусть не равнодушным, но чужим людям? Тратить на нее последние деньги они не станут, а если бы и предложили - она сама бы отказалась. - Пойдем, не стоит дожидаться мистера Джортана.
Желудок мутило при одной мысли о еде, но Мари решила, что лучше согласиться. А то чего доброго - сердобольный портье пошлет сына за лекарем. Накинув на плечи платок из овечьей шерсти, она побрела на кухню.
Там миссис Глория большим ножом с деревянной ручкой скоблила разделочный стол. Генри сновал с ведрами, выливая воду из них в кадку с грязной посудой. Запах свежего хлеба и сыра витал под закоптившимся потолком.
- Садись к столу, не стесняйся, - увидев Мари, произнесла миссис Льюис. Ее губы украсились улыбкой, хотя глаза были такими же уставшими и красными, как и у ее мужа .
Проводив Мари, он покинул кухню, уведя с собой сына. Тем временем заботливые руки миссис Глории тут же поставили на стол тарелку с овсяной кашей и положили кусок ячменного хлеба, щедро намазанного сливочным маслом.
- Ешь, дочка, - приговаривала она, убирая нож и переходя к мытью посуды. - Вон, какая ты нынче бледная, словно призрак. Хорошая еда выгонит хворь получше жабьего отвара, который суют аптекари при простуде.
- Спасибо, - Мари села за стол, беря в руки деревянную ложку, но кусок по-прежнему не лез в горло. Даже запах горячей овсянки на молоке не радовал. Видимо, это не укрылось от миссис Льюис.
- Что-то случилось? - вынимая из кадки очередную тарелку, спросила она.
- Нет... Просто... Я не очень голодна, - Мари старалась не смотреть сердобольной хозяйке в глаза, но желание выговориться все сильнее охватывало ее.
- Тогда тебе тем более надо поесть, - тоном, не терпящим пререканий, проговорила миссис Льюис. - Хотя бы хлеба.
- Я не могу, - ответила, склонив голову и чувствуя, как по щекам побежали слезы. - Наверное, я и правда не здорова, но это пройдет.
- Хотя бы возьми его с собой в комнату... - начала миссис Глория, оборачиваясь, но не договорила.
Она отставила недомытую тарелку, обтерла руки передником и направилась к Мари. Холодные пальцы хозяйки обхватили ее голову, а глаза, казалось, заглянули в ту безнадегу, что сейчас плескалась внутри.
- Так, - строго проговорила она, садясь рядом. - Рассказывай, что вчера произошло. И не надо врать, что все хорошо, и ты просто надышалась гнили на вчерашнем приеме, - не дожидаясь ответа, миссис Льюис добавила. - Ты в тягости?
Мари вскинулась. Как можно было такое подумать? Хотя сейчас Мари предпочла бы родить десятерых детей мистеру Джортану, лишь бы он никогда ее не продавал! Слезы хлынули сильнее, из груди вырвались рыдания вперемежку со всхлипами.
- Нет, - ответила она, мотая головой.
- Так что же тогда? - удивленно спросила миссис Глория.
- Нет... Он... - Мари захлебывалась словами. - Он меня... продает...
Брови миссис Льюис взлетели на лоб. Похоже, она не сразу поняла, насколько это страшнее интересного положения от «рук» мистера Энтони. Несколько секунд хозяйка гостиницы то хмурилась, то недоуменно смотрела на Мари, а потом лицо ее заполнилось гневом.
- Тебя опять выставят на аукцион?! - эхом по кухне загрохотал ее голос. - Какая низость! А мне уж стало казаться, что этот мистер Джортан порядочный человек!
Мари ухватилась за руки, которыми миссис Глория принялась активно жестикулировать, прижала их к груди.
- Он хороший человек, - в груди распирало от желания оправдать господина, хоть и самой больше не верилось в его благородность, - но вчера... Вчера он повез меня на бал к старому другу - сэру Шелди-Стоуну. Вот он и объявил, что мистер Энтони продаст меня через три дня... Раньше мистер Энтони ни разу не обмолвился про продажу. Мне кажется, что в Лондоне случилось что-то, из-за чего он вынужден...