Около первого оконца размером с кастрюлю, толстяк дернул за веревки.
- Пришли, - коротко бросил он, останавливая меланхолично продолжавшего двигаться подчиненного. - Загляни, - с наигранной ласковостью в голосе обратился к Мари.
Шаг - и перед глазами предстала просторная комната с обмазанными глиной стенами, за широким деревянным столом сидели человек десять полицейских. Они играли в кости, сосредоточенно следя за каждым кувырком кубиков с точками. Восковые лица, казалось, лопнут от напряжения: ни шуток, ни смеха, ни разочарованного улюлюканья - только механические щелчки, отскакивавшие эхом от стен.
- Не страшно? - елейным голосом спросил толстяк, подобравшись к самому уху Мари.
- Играют в кости, и что?
- А знаешь, на что играют?
Она пожала плечами - обычно в азартных играх ставили деньги. Откуда ей знать, что в цене у стражей закона? Губы толстяка растянулись в довольной улыбке.
- Пойдем дальше, посмотришь на своего сообщника.
Рассудок отказывался верить - неужели Бобби жив?! Сглатывая рвущееся из горла сердце, Мари поспешила по коридору, не дожидаясь понуканий. Они прошли мимо еще пяти кастрюлеобразных окон, прежде чем толстяк велел остановиться. Мари жадно приникла к мутному стеклу и тут же отпрянула, чувствуя, как желудок сжался в комок, а ноги наливаются свинцом - по ту сторону стены какие-то горбатые фигуры в белых халатах препарировали Бобби. Словно падальщики, они копошились в его кишках, ковырялись во вскрытом черепе, откладывали в сторону куски раскроенной плоти. Мари сползла по стене, глотая слезы беспомощности.
- Так вот, дорогуша, мои ходячие мертвецы играют на кусочки твоего дружка. Да-да, - радостно шептал толстяк, наклоняясь за ней следом, - его растащат по клочкам: кому глаз, кому кость, кому печень, кому селезенка.
Договорив, он схватил Мари за шиворот и подтянул обратно к окну, припечатал лицом к стеклу.
- Смотри, дрянь! Смотри, что тебя ждет, если и дальше будешь играть в невинность! Тебя порвут, как бродячие кошки кусок говядины! Видишь! Но сначала... - мучитель захлебнулся слюной, словно поймал вдохновение и теперь не успевал высказать всё, что приходило в голову. - Или же отдам тебя диким. Они еще не поняли, что воскресли, но кое-что помнят, как животные. Они отымеют и сожрут тебя, тварь! Что, все еще веришь, что эту боль можно стерпеть?
Дальше Мари не разбирала слов - ее мутило, перед глазами повыскакивали темные пятна, тело перестало слушаться. Кажется, ее вырвало, а потом сознание провалилось во тьму.
Сквозь забытье доносились голоса. Один заставлял содрогаться, другой был незнаком - со старческой визгинкой.
- Сэр, я не могу на это пойти, - смущенно бормотал злобный толстяк.
- Скажите, что запытали девчонку досмерти. Мне это ничего не стоит, а вы получите приличную сумму на банковский счет...
На миг звуки смолкли, а потом снова раздался голос мучителя - торопливый едва уловимый шепот.
- Наличными и прямо сейчас! И если что-то узнаете от нее...
- Тут же сообщу вам, - нетерпеливо перебил незнакомый голос и всё стихло.
Глава 38
Глава 38
- Есть новости? - вальяжно потягиваясь, протянула Алисия. Растрепанная, заспанная, она куталась в одеяла, жмурясь от солнечных лучей, падавших на постель сквозь занавески.
- Вчера господин привел в дом еще одну девчонку, - ответил Джозеф, расставляя на столике около кровати посуду с пропущенным завтраком: неизменная овсянка, зерновой хлеб со сливочным маслом и чашечка кофе.
- Еще одну? И где он их только находит!
Не стесняясь, Алисия выбралась из одеял, поправила задравшуюся сорочку, сползла на пол. Старый дворецкий, кряхтя, достал из-под кровати башмаки и подал хозяйке. Алисия внутренне усмехнулась - давно ли он следил за каждым ее шагом и мчался доносить Лори? А теперь! Теперь превратился в ручного, стоило лишь прикормить, посулить свободу взамен верности. Хорошо, что Джозеф оказался не так глуп, как Оливер. Понял, что хозяин не вечен, да и визиты особого поверенного придали обещаниям Алисии твердость. И потом - глупый супруг не скрывал, что хочет заменить старика на более молодого и ушлого, вот и разжег в преданном когда-то слуге злобу. Что ж - всё это оказалось на руку, а пара шиллингов лишь добавила Алисии авторитета в глазах Джозефа.
- Мне сказано, что «бедняжку кто-то избил и бросил посреди дороги». Доктор Бердман уже приходил, выписал настои и мазь.