Поддавшись внезапному порыву, он подошел ближе, положил руки ей на плечи, заглянул в глаза.
— Она нищая мама, значит, не ровня нам. Можешь успокоиться и продолжать дрессировать Лиззи.
— А кто ровня? Та выкупная?! — Губы матери задрожали, подбородок затрясся. — Думаешь, я не видела, как ты пожираешь ее глазами?!
— Мама, оставь! Эта девчонка — всего лишь лекарство от скуки. Не больше. Кстати, почему ты не спустилась тогда к гостям?
— Я и так видела больше, чем хотела бы. И потом — ты прекрасно знаешь, как я не люблю фарс, который ты устраиваешь.
— Значит, фарс мисс Мейси тебе нравится больше? — приподнимая правую бровь, ответил Алрой. — Что ж, не смею вас больше задерживать, леди Шелди-Стоун. И надеюсь, вы не станете задерживать меня.
Закончив фразу, он покинул кабинет, не заботясь, чем ответит мать на подобное поведение. Алрой уже давно вырос из пеленок и перестал сосать молоко. Да и она никогда не питала к нему настоящей любви — только ее подобие, которое положено для добропорядочных жен сэров. Вот только слова миссис Дорети не остались втуне — в груди тянуло тревогой.
Неужели, эта поганка Алисия и впрямь затеяла плести козни? Что ж, визит к Пинчеру подвернулся как нельзя кстати. За обсуждением скучных благотворительных потуг стоило бы намекнуть про неплохую партию для вдового аристократа. Пускай старичок забудет мечтать о шалостях с Мари и перекинется на кого-то более подходящего своим годам. Алрой хмыкнул, представляя эту пару — сутулый седой ловелас и тощая шпилька с неизменной щербинкой. Что ж, у него полно дел, чтобы просиживать день в домашнем халате. Надо было управится с ними до завтрашнего дня — того самого, после которого Тони мог забыть про Мари, пока он не натешится ею вдосталь.
Глава 19
Следуя за дворецким сэра Лори — статным мужчиной с угрюмым лицом и подрагивающей нижней губой, Алрой удивлялся, как старик Пинчер набрался смелости пригласить его в гости? В том, что темой разговора станет не благотворительный вечер, а предстоящие торги, сомнений не возникало. Одна только фраза из письма с мелкими буквами и размашистой подписью выдавала автора с головой: «Думаю, нам обоим интересно договориться о деле, прежде, чем наступит третье число». Похоже, сэр Лори сделал определенные выводы из беседы на балу в доме Алроя. Догадаться, о чем Пинчер будет расспрашивать или к чему склонять не составило бы труда, но напрягать голову, и без того распухшую от вчерашнего опиума, не хотелось. Да и зачем? Скоро освещенные керосиновыми светильниками коридоры, сменявшиеся проходными комнатами с пуританским убранством, закончатся, и Алрой узнает всё сам.
Он уже несколько лет следил за сэром Лори. Приглашал на вечера в своей квартире, с удовольствием наблюдал, как он ведет себя при дворе. Что-то в этом жилистом старике не давало покоя, заставляло вглядываться в морщинистое лицо, выискивать, как ему удается совмещать кричащую благообразность и скрытое распутство? Иногда Алрой ловил себя на том, что восхищается Пинчером — так ловко он умел повернуть даже самые безнадежные сделки в выгодные. И также со слухами — высший свет доподлинно знал о проступках сэра Лори, но неизменно располагал к нему, поскольку дедуля накидывал на себя такую маску беспомощности и благодушия, что даже сам Господь Бог не смог бы бросить в него камень. Одним словом, Пинчер забавлял Алроя, и тем интереснее было видеть воочию берлогу этого прожженного хищника.
Пока серые стены и монотонные ковры с деревянной мебелью в стиле бедняцких кварталов навевали лишь мысли о приведениях. Наверняка, какой-нибудь дух заморенной прислуги или отравленного дядюшки скрипел здесь половицами или скребся в двери, требуя отмщения. Подумав так, Алрой скривился — перед глазами встал образ отца. Что ж, у всех есть свой скелет или родственник, заживо запертый в чулане.
— Пришли, сэр, — коротко оповестил дворецкий, распахивая очередную дверь с обычной круглой ручкой. Ни запоров, ни рисунка или резьбы. Похоже, побывав у Пинчера в гостях и он будет верить, что старик праведен до седых косм.
В ту же секунду перед глазами открылась совершенно иная картина: мраморные вставки на белоснежных стенах, витражи под самым потолком в виде ангелов, круглый стол из слоновой кости на согнутых ногах, широкий диван, обшитый пятнистым мехом. Что ж, остается догадываться, чего сэр Лори хотел добиться, пригласив его именно в эту комнату. В ту же секунду сам хозяин вынырнул из-за двери, с ходу пожимая руку гостю и расплываясь в улыбке.
— Очень рад, сэр Алрой, что вы откликнулись на мою просьбу. Помогать ближним — наш долг, тем более тем, кому меньше дано в жизни. Вы ведь это понимаете? — Пинчер прищурился, будто надеялся на ответ. — Надеюсь, найти мой дом не составило большого труда?
— Нет. Впрочем, тяжело затеряться в Лондоне, если живешь в двух шагах от Трафальгарской площади, — отвечая на рукопожатие, произнес Алрой.
— Да-а, — на лице сэра Лори проступила искренняя гордость. — Но в этом нет моей заслуги — всё предки. Вы же знаете, что мой прадед положил во славу королевы Елизаветы…
— Наслышан, — резко перебил Алрой. Слушать бесконечную историю о подвигах предков Пинчеров не было ни малейшего желания. — Давайте опустим прелюдию и перейдем к делу.
— Вы так торопливы. Впрочем, я вас понимаю — молодость, бурление крови… — Сэр Лори закатил глаза, жестом приглашая его присесть на диван. Сам же устроился на грубо сколоченном деревянном стуле, прятавшемся за дверью. Казалось, он нарочно хотел подчеркнуть, что роскошь — исключительно для таких гостей, как Алрой, чтобы они не чувствовали себя неуютно в скромной обстановке. Словно подслушав мысли, Пинчер продолжил. — Надеюсь, вы не станете судить обо мне по этим стенам? Признаться, будь моя воля — продал бы все и купил пару акров земли за городом с лачугой. Ни скучных балов, ни лондонской суеты, ни растрат на содержание имения и фабрик… Сеять самому и пожинать плоды свои — что еще нужно, чтобы достойно встретить Божий суд?
На лице Пинчера отражалось страдание, но его прищуренные глаза продолжали изучать гостя. Во взгляде так и читалось: что, купился? Я еще и не то могу!
— Мне кажется, вам стоит встряхнуться, сэр Лори. — Алрой постарался изобразить максимум сочувствия. Нет, он не верил ни единому слову старика, но подобные стенания — отличная почва, чтобы сбыть с рук «неугодный товар» — Алисию Мейси. — Вы так сдали после смерти жены. Думаю, заведись в этом доме новая «птичка» — он оживет, а вы вновь полюбите жизнь.
Перемена, произошедшая с сэром Лори в ту же секунду, поразила: он вскочил с места, затравленно оглянулся, словно за дверью и впрямь прятался призрак, но тут же взял себя в руки и снова уселся на стул. На его лице застыла маска приторной учтивости, из которой смотрели два воспаленных огня. Алрой поежился — старик напомнил отца. Желание поскорее избавиться от общества Пинчера и выбраться из особняка навязчиво пульсировало в мозгу.
— Ах, сэр Алрой! Как я рад, что вы первым заговорили об этом! — картинно закатив глаза, воскликнул сэр Лори. — Годы мои, конечно, давно убили все плотское, но иногда я тоскую по леди Пинчер. Она была такой живой, чистой, как младенец, просто слезы наворачиваются, как вспомню ее черты, нежный голос… А несколько дней назад мне показалось, что я снова видел ее! Представляете?
— Но это невозможно, так ведь? — «Старый лис, — крутилось в голове. — Знаю, к чему ты клонишь. И ты это прекрасно понимаешь. Почему же так напропалую сводишь разговор к Мари? Ждешь от меня предложений?»
— Я тоже так думал. — Пинчер опять покинул стул, на этот раз — размеренно, с заламыванием рук и вздохами. — Но, видимо, на том свете еще помнят про старика с растерзанным сердцем. Помните, я сделал акцент на некоей девице? Она еще пела у вас на балу два дня назад?
— Позвольте, так это про выкупную мистера Джортана речь? — нарочито делая вид, что с трудом понимает, о чем речь, ответил Алрой.