Молодые женщины посмотрели друг другу в глаза, уже зная, что доведут свою затею до конца. Молчание было единственной гарантией того, что Лидия сохранит свою репутацию, а Роуз – место ее горничной. Никаких упоминаний о Сэме!
– Так вот, начнем с того…
Лидия запнулась и мысленно уточнила – лгать начнем с того, что…
Ложь. Предстояло нагромоздить целые валы, целые горы лжи!
– Начнем с того, как я оказалась в здешних местах. Вместо венчания надо изобрести другую причину, и как можно убедительнее. Допустим… допустим… я приезжала на турнир!
Да – да, на кубок Девона по стрельбе из лука! Место сбора было недалеко от Суонсдауна, назад мы отправились в дилижансе… так… крушение я опишу, как было на самом – деле… потом затерялись в пустошах и блуждали, пока нас не нашли. Кто искал? Мередит, к которой я обещала заглянуть по пути с турнира.
– Звучит правдоподобно, – обрадовалась Роуз. – Думаю, мисс Мередит не откажется все это подтвердить: Мы направимся отсюда прямо в Блейкотт и там посадим мистера Коди на первый же поезд, чтобы никто ничего не заподозрил.
Они дружно обратили взглядь – к Сэму. За все время разговора он не произнес ни слова, только прислушивался, переводя взгляд с Лидии на Роуз и обратно. Шляпа его была надвинута так низко, что совершенно невозможно было прочесть выражение лица.
– Вы не против, мистер Коди? – прямо спросила Роуз, когда молчание затянулось.
– Чего ради мне возражать? – Он шагнул к Лидии. – А пока я бы хотел перемолвиться с вами парой слов.
– Мы даже можем придумать какую-нибудь роль для мистера Коди, – не слушая, продолжала Роуз.
– Правильно! Допустим, это друг молодого Линдона, и ему поручили проводить нас с тобой до Блейкотта…
– Лидди!
Обе женщины умолкли и разом повернулись.
– Лидди?! – изумилась горничная.
– Послушай, – сказал Сэм Лидии. – Позволь мне навестить тебя в Лондоне. Я не нищий и вполне продержусь до того, как получу другой пост, кое-кто может замолвить за меня словечко.
Он опять за свое! Но прежде чем Лидия опомнилась, Роуз расправила свои круглые плечи и заступила Сэму дорогу. Она, от которой ни разу в жизни никто не слышал резкого слова, обратилась к нему с гневной речью:
– Сэр! Вам следует помнить свое место! То, что судьба ненадолго оставила вас наедине с одной из самых знатных наследниц Англии, не означает, что вы и впредь можете держаться с ней фамильярно!
– Я хочу ее видеть, – ровно произнес Сэм. – Хочу ее видеть.
Возможно, он имел это в виду в буквальном смысле, потому что отстранил Роуз с дороги и впился взглядом в Лидию. С минуту длилось неловкое молчание.
– Нам нужно поговорить.
С этими словами он взял ее за руку и повлек за собой. Она не противилась, но шла, словно во сне, думая: этого только не хватало! Она едва начала обретать душевное равновесие, а он хочет все испортить. Судя по тому, какой был набран темп, Сэм собирался вести разговор в отдалении на повышенных тонах.
– Не докучайте нам пару минут! – с нажимом бросил он через плечо Роуз, которая двинулась было следом.
Та продолжала идти.
– Прошу! – сказал Сэм приказным тоном. Роуз упрямо выпятила подбородок.
– Делай, что говорит мистер Коди, – со вздохом сказала ей Лидия. – Мы с ним так долго оставались наедине, что лишние несколько минут уже ничего не изменят.
Горничная круто повернулась и зашагала назад к лагерю. Сэм остановился только у ручья, журчание которого могло с успехом заглушить их голоса.
– Я не хочу просто так взять и разойтись, – с ходу заявил он. – Я хочу бывать у вас в доме.
– Это невозможно, – возразила Лидия. – Ты прекрасно понимаешь, что тебе сразу дадут от ворот поворот.
– А тебя даже и не спросят?
– Чего ты хочешь? Поставить меня перед выбором? В таком случае ради тебя мне придется повернуться спиной к отцу, матери, брату и всем остальным родственникам вплоть до десятого колена!
Что же это значит? Нет? Она не может вот так от него отказаться!
– Я не могу выйти замуж по собственной прихоти, – сказала Лидия с болезненной гримасой. – В нашем
кругу браки устраиваются.
– Разве я говорил о браке? – Сэм помолчал, не зная, с чего начать. – Я только хотел однажды явиться к тебе при всем параде, в коляске и с цветами…
– Нет, ни за что! – быстро сказала Лидия, бледнея. Сэм опешил. Нельзя было получить отказ в более категорической, более оскорбительной форме.
. – Ах, вот как! – вырвалось у него.
Он попытался взглянуть на все глазами Лидии. Когда появляется новый поклонник, женщина светская решает, принимать ли ей его ухаживания. У нее есть полное право отказать. Однако кровь уже бросилась ему в голову, до жжения в глазах и боли в висках.
– Не ты ли сказала, что я – воплощение всех твоих мечтаний?
– Это правда, но я не говорила, что ты – воплощение всех моих мечтаний о муже.
Сэм пошатнулся, никто и никогда еще не причинял ему такой боли.
– Что ж, ваша милость, прошу покорно меня извинить! Я ошибочно истолковал ваши слова. Простак – он и есть простак. Изволите ли видеть, по нашу сторону океана это кое-что да значит, если бабенка всю ночь напролет держит ноги врозь – ни дать ни взять течная кобыла!
У Лидии приоткрылся рот, Сэм опомнился и ужаснулся. Если бы он сказал нечто подобное Гвен! Одно из двух: либо она лишилась бы чувств, либо выцарапала ему глаза. Но Лидди только перевела дыхание и выпрямилась во весь рост.
– Это нечестно – оскорблять меня только потому, что я бессильна изменить мир. Ты снова все усложняешь, Сэм.
– Что это я усложняю?
«Да все», – мысленно ответил он сам себе. Он умеет портить другим жизнь, что уж тут скрывать!
– Все, с чем сталкиваешься, – ответила Лидди. – К тому же ты груб. и упрям.
Сэма передернуло. Лидия тотчас смягчилась, на лице ее появилось выражение сочувствия.
Это понравилось Сэму еще меньше, чем ее недавняя резкость. Раз уж Лидии удалось поставить его на место, нечего изображать милосердие. Это окончательно принижало его, низводило до положения раба, которого только что отхлестали бичом и теперь готовились простить. Он терпеть не мог того, что называл нечестной игрой: когда одна сторона имеет все преимущества, а другая их полностью лишена.
Лидия заговорила. Голос ее, тихий и мягкий, показался Сэму дуновением ветерка.
– Сэм, милый! Я была так счастлива здесь с тобой! Мне больно оставлять тебя, намного больнее, чем ты думаешь и чем ожидала я сама. – Лидия прикусила нижнюю губу, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Но у меня есть обязанности по отношению к своей семье. Мы из разного круга, и я не могу ввести тебя в свой.
– Я богат! – быстро сказал он и смутился. Это прозвучало нелепым хвастовством и показалось попыткой купить Лидию. – То есть я довольно – таки богат, – поправился он. – Не так, как Рокфеллер,, но все же.
Лидия бросила на него грустный взгляд. Сэм прочел в нем: не хватайся за соломинку, не поможет.
– Даже если бы ты был богаче самого Рокфеллера, это бы ничего не изменило, – сказала она. – Дело не в деньгах, а в происхождении, в классовых различиях. Здесь, в Англии, властвуют те, кто испокон веков владел землей. Только земля приносит титул. Если твои деды входили в палату пэров, значит, и внуки должны туда входить.
– Так вот о чем ты мечтаешь!
Как ни странно, это ее рассердило. Сэму достался по-настоящему гневный взгляд. Лидия отвернулась.
– Дело не в том, о чем мечтаю я, а в том, чего ожидают от меня родители, все члены нашего семейства. Я не могу махнуть рукой на долг перед своим кругом. Имена и титулы должны переходить из поколения в поколение, и если я этим пренебрегу, я огорчу многих дорогих мне людей. Я унижу
свой род.
– Значит, лучше унизиться самой?
– Так принято, Сэм. В брак по любви вступают только те, кому нечем дорожить, нечего беречь. Родители ждут от меня благоразумия. Их я знаю двадцать четыре года, а тебя – всего три дня.