Солдат по дороге идёт немало, но мне они не нравятся. Сразу видно, что они просто идут на восток, надеясь встретить тех, кто их организует, укажет, что делать. Все очень уставшие и растерянные. Даже те, кто идут группами и с командирами.
Я стою у дороги, смотрю, и никому нет дела до меня. Наконец, топает сравнительно организованный отряд. Около сотни бойцов, наверно, рота. Или остатки чего-то большего. Впереди сразу два командира. У одного аж четыре кубика в петлице — капитан. Другой — старлей.
— Товарищ капитан, разрешите обратиться.
— Не разрешаю.
Капитан равнодушно отворачивается, и рота проходит мимо меня. Все уставшие, даже сил поинтересоваться моей персоной у них не осталось. Как будто сорок километров уже прошли.
Да, неожиданно. Что теперь делать? Ладно, ещё подожду. В крайнем случае, вернусь к варианту засады. Хотя — когда фронт пройдёт, самолёты вряд ли будут часто летать.
Я постепенно начинаю понимать, кого вижу. Иногда грузовики проезжают, загруженные всяким барахлом. Похоже, это начальство драпает. Я даже не пытаюсь к ним соваться. Люди — это, наверно, те, кто был за советскую власть и их семьи. Приезжие и местные. Люди в форме — думаю, значительная их часть это те, кто строил укрепления на новой границе. Ну и остатки разбитых частей, дезертиры, просто отставшие. Никто их не останавливает, не разбирается. Всё это наладится позже.
А вот эта группа с зелёными погонами — это пограничники. Семь человек во главе с капитаном, и выглядят они организованной силой. Тоже пыльные и уставшие, но в глазах нет безнадёжности и растерянности. Вроде, то же самое делают, что и все, но по виду отличаются.
— Товарищ капитан, разрешите обратиться.
— У меня люди устали. Коротко говорите, в чём дело.
При этом он продолжает идти, вроде, без спешки, но довольно быстро.
— Секретное оружие против самолётов. У меня есть. Хочу к вам присоединиться и прикрыть вас от налётов.
— Где?
— Здесь, рядом, в лесу.
Капитан, наконец, останавливается.
— Ладно, привал. Вяткин и Салакудинов со мной, остальным отдыхать.
Сержант и трое рядовых не плюхаются на землю, а с достоинством устраиваются. А ведь устали, очень устали! Да, хорошие бойцы у капитана.
До разлапистого куста близко, и я показываю стингер.
— Что это?
— Это три ракеты, а это пусковое устройство. Нужно запустить в сторону самолёта, а дальше они сами наводятся.
— Так разве бывает?
— Как видите. Но, вы правы, это экспериментальные экземпляры, больше таких нет. Да и эти делали долго. Знали бы вы, сколько усилий…
— Ладно, чего вы хотите?
— Ракеты примерно по десять килограмм. Я бы хотел, чтобы ваши бойцы несли две. А третью я понесу, и пусковое устройство тоже.
— Вы уверены, что оно того стоит?
— А вы как думаете? Три самолёта, не хвост собачий.
— Это если вы попадёте.
— Если всё пойдёт так, как предполагалось, ракеты сами попадут. Но оружие экспериментальное, так что гарантировать…
— Как это сами? У них что, глаза есть?
— Есть некое подобие. Видят, правда, не очень чётко и в инфра-красном спектре. То есть, видят, где горячо. А мотор у самолёта как раз горячий.
— Ладно, пока что возьмём, а там посмотрим. Их надо выпутать из этих ремешков?
— Нет, подождите, я их рассоединю. Вот, теперь каждую можно отдельно нести, как винтовку на ремне.
Вяткин и Салакудинов явно не рады, но не только не возражают, но и недовольства стараются не показывать. Порядок у них с дисциплиной.
И мы пошли по дороге, теперь ввосьмером. Я тащу примерно 18 кг, это не так уж много, когда основная нагрузка на пояс и подвес удобный. Бойцы капитана Климова тащат, кажется, побольше. Но они здоровые мужики, молодые. А у меня ещё и туфли, в которые попадает песок и пыль. Пыль + пот, вот и грязь по всему телу. Но ноги — они особенно критичны.
— Вам бы сапоги и портянки, но где их взять. Или хоть ботинки с обмотками. Ладно, выйдем к своим — там попросим.
А пока что отряду приходится двигаться медленнее, чем они бы шли без меня. Примерно в полдень около небольшой речки обеденный привал. Меня угощают ржаными сухарями. Мне такая пища не очень подходит, кислотность желудка повышенная. Но другой пищи нет, или она у пограничников в НЗ. Пьём мы все тёплую воду прямо из речки. Не очень гигиенично, но все так устали, что… Бойцы ещё и фляги наполняют.