I. Богумилы отвергают все книги Моисея вместе с именем Бога, в них изображаемого, и праведников, угодивших Ему, и не только не признают они этих священных книг, но отвергают и все другие после Моисея, как составленные по наущению сатаны (да будет милосерд к нам Господь, передающим их мерзости). Всего они принимают и чтут семь книг Писания, превознося их выше всего доступного их пониманию, а именно: Псалтирь, шестнадцать пророков, Евангелие от Матфия, Марка, Луки и Иоанна и наконец седьмую– книгу Деяний апостольских со всеми посланиями и откровением Иоанна Богослова. Мудрость, говорят они, соорудила себе дом и утвердила ею на семи столпах (Притч. 9:1): этот дом мудрости они изъясняют домом своей мерзкой синагоги, под столпами же его разумеют исчисленные нами книги Писания. Отвержение Моисеевых книг и других за ними следующих Богумилы заимствовали у ереси Павликиан, и потому, предлагаю моим читателям проследить в отделе настоящего моего сочинения, [2], опровергающем сих последних, те главы, в коих излагается, что как законоположение ветхого завета, так и мужи в нем прославившиеся, принадлежат всеблагому Богу; в особенности же советую прочитать первую главу и сподряд следующие за нею семь глав, так как в них со всею очевидною ясностью обличается подобное заблуждение. Я указываю здесь только на эти главы моей книги не в том убеждении, что продолжение упомянутого отдела не вполне ответствует его началу, но потому, что прочтение означенных глав вполне достаточно для ближайшей, теперь занимающей нас, цели. Надо знать и то, что Богумилы, хотя и отвергают Моисеевы книги, при всем том очень часто приводят из них совершенно бессовестно, в защиту своих мнений, те или другие изречения; когда же на основании самого текста одной из упомянутых семи книг Писания кто-либо приведет их в затруднительное и безысходное положение, когда припрет их, так сказать, лицом к лицу к истине, тогда немедленно прибегают они к аллегорическим истолкованиям, стараясь этим путем ускользнуть от обличителей и в нем одном видя для себя спасение.
II. Обман свой с первого взгляда Богумилы прикрывают для простых людей, говоря им, что они веруют в Отца и Сына и Святого Духа; но эти три наименования приписывают они одному Отцу и, кроме того, представляют его себе имеющим человеческий образ и извнутри правого и левого отдела своего головного мозга испускающим по одному светлому лучу, из которых один, по их понятиям, луч Сына, другой Духа. Вера, таким образом, этих людей не что иное, как верование в какого-то одаренного плотью и чудовищного бога, в бога, следовательно, не существующего и не могущего существовать таким, как они его изображают. Усвоение Отцу сказанных трех наименований Богумилы заимствовали от Савеллианской ереси и, потому, опровержение этого учения читатели найдут в отделе нашего труда против Савеллиан. Что же касается чудовищеобразности бога, исповедуемого Богумилами, то мы думаем, что грубый материализм и в высшей степени странный и дикий его вид сами по себе достаточно опровергают всю ее нелепость.
III. Богумилы говорят, что Сын и Дух Святой оба опять разрешились в Отце, из которого изошли, и что Отец, действовав в продолжении 5.500 и еще 33-х лет в трех лицах, ныне снова сделался однолицым, что он бесплотен и в тоже время одарен образом человеческим. О бездонное тупоумие, о дикая и смешная плоскость понятий! Если Бог бесплотен, то как же может быть Он одарен человеческим образом?
IV. Говорят, что за 5.500 лет не было ни Сына, ни Духа Святого, и что с этого именно периода оба они начали и существовать и именоваться. Богумилы так утверждают, не внимая громогласному повествованию св. евангелиста Иоанна: в начале бе Слово и Слово бе у Бога и Бог бе Слово. (Ин.1:1). Слова евангелиста: в начале бе Слово, значат одно и то же, что всегда было Слово; если же Слово всегда было в Отце, то само собою разумеется, что и Дух Святой всегда соприсутствовал Сыну, ибо даже слово, произносимое нами, людьми, и такое слово не мыслимо без духа. Утверждая же, что Отец был без Слова за 5,500 лет, этим самым они представляют его в своем учении бывшим до того времени бессловесным, чуждым мудрости и могущества, не говоря уже о понятиях их касательно Святого Духа и о других нелепостях, сопровождающих эти безумные их толки.