Вы зря прожили жизнь, если не слышали, как Густов Хоторн поет «С Днем Рожденья тебя» по телефону. Он это делает каждый год... громко и с огромным энтузиазмом.
— Черт, так можно и проснуться, Гас.
— Я тебя разбудил? Но у вас ведь шесть часов? Я думал ты уже встала.
— Все в порядке, приятель, я не сплю. — Я на ногах с 4:45 и уже позанималась на беговой дорожке в тренажерном зале при кампусе, через дорогу от общежития.
Теперь мне с трудом удается пробежать даже милю. И сейчас, бодрая, после душа, иду в «Граундс» за своей утренней чашкой кофе.
— О, хорошо. — Он облегченно выдыхает и теперь, когда перестает тараторить и начинает говорить, как обычный Гас, я понимаю, что он подвыпивший.
— Дружище, ты пьян. Где ты?
— Гм, — сонно произносит он, а потом кричит: — Эй, Робби, где мы сейчас?
Слышу вдалеке голос Робби, а потом ответ Гаса: — Индианаполис. Мы в Индианаполисе, Опти.
Он пьян в дрова. Даже не могу вспомнить, когда видела его таким последний раз. На заднем фоне очень много шума, так что я уверена, что он не в автобусе.
— Как прошло вчерашнее выступление?
— Нереально! — Столько воодушевления. Это слишком, даже для Гаса.
— Очень хорошо. — Пора спускать его обратно на землю. — У меня вопрос, Гас. Знаю, что сейчас вы в Индианаполисе, но где?
На секунду он замолкает. Я так и представляю, как он оглядывается, пытаясь найти хоть какие-то подсказки. — Не знаю. Вроде как в номере отеля. Здесь вся группа! — Неожиданно Гас вскрикивает: — Как дела, Робби! — как будто впервые видит его за весь вечер и даже не помнит, что разговаривал с ним всего лишь двадцать секунд назад.
— Гас, дружище, спасибо за поздравления. Мне нужно идти. Но сделай одолжение и найди кого-нибудь трезвого, кто сможет сказать, где вы находитесь. Я уверена, что сегодня, парни, у вас выступление в Чикаго. — Я стараюсь быть в курсе его графика. Так я чувствую нашу связь, даже когда мы не можем разговаривать каждый день. — Скорее всего, сейчас ты должен быть в дороге.
Слышу, как до него доходит, что я говорю.
— Черт, — произносит он в телефон, а потом вопит: — Черт, парни, у нас сегодня выступление в Чикаго. Нужно выбираться отсюда.
— Успокойся, Гас. Все будет в порядке. Спустись к администратору и попроси вызвать вам такси до места, где вы выступали прошлым вечером. Также позвони своему тур-менеджеру; он, наверное, в ярости.
— Хорошо. Спасибо. — По голосу чувствуется, что он практически протрезвел.
— Я люблю тебя, Гас.
— Я тоже тебя люблю, Опти. С Днем Рождения.
— Спасибо. Пока.
— Пока.
Вообще, мое отношение к своему дню рождению своеобразно. Я не рассказываю людям о нем, потому что никогда не получала удовольствия от этого праздника. Когда мы были маленькие, мама заваливала нас подарками в дни рождения. Она не уделяла нам время, поэтому восполняла это подарками. Своего рода суррогат, который был очевиден даже для пятилетнего ребенка. Мы стали старше, а она менее уверенной в своем стабильном будущем. Больше никаких подарков... и все еще отсутствие времени на нас.
Хорошо хоть тут никто не знает, что у меня сегодня день рождения. Ну, я так думала, пока в библиотеке не получила смс от Шелли примерно в 6:30.
Шелли: С Днем Рождения!
Я: Спасибо. Как ты узнала??
Шелли: Водительские права и личная карточка сотрудника.
Я: Нарушение конфиденциальности информации?
Шелли: Может быть. Пицца. Заеду за тобой в 7:00.
Я: Ок.
С Шелли невозможно спорить, поэтому бегу в общежитие и переодеваюсь в джинсы и чистую футболку. В 6:45 получаю новое смс.
Шелли: Какая у тебя комната?
Я: 210.
Меньше чем через минуту раздается стук в дверь. Открываю ее и вижу Шелли в темно-фиолетовом пальто, похожем на бушлат. От холода у нее порозовели щеки и нос.
Смотрю на часы.
— Что за черт? У меня есть еще пятнадцать-двадцать минут.
Она улыбается, заходит внутрь и ложится на мою кровать.
— Я знаю. Просто за рулем Келлер. А он всегда приходит раньше... как ты — позже. Он из-за этого нервничает. Прости.
Стягиваю с волос резинку и расчесываю волосы пальцами.