— Ты не обязан отвечать, если не хочешь, но кто это?
— Моя девушка. Невеста. Все произошло четыре года назад. Ее звали Лили. — Келлер вздыхает, но это больше похоже на облегчение от того, что он произнес эти слова вслух, чем на грусть.
— Ты никогда не говоришь о ней. Кто-нибудь в курсе? — Я так и стою, прижавшись щекой к его груди. Не хочу смотреть на него, потому что зрительный контакт может оборвать его желание откровенничать.
— Дунк и Ром. Я не распространяюсь о своей жизни в Чикаго здесь, в Гранте. К тому же, как ты и сказала, это больно. Хотя уже не так, как раньше. Не то, чтобы я не скучаю по ней... но я понял, что живых тоже нужно любить. Любить кого-то еще, не значит предать свои чувства к ней. До нее я и не знал что это такое. Мои родители очень... целенаправленные. Они не дарили мне любовь... только всегда чего-то ожидали — хорошего поведения, хороших манер, отличных оценок. Они ожидали, что я буду соответствовать всем их требованиям. Родители хотели, чтобы я пошел учиться в юридическую или медицинскую школу, потому что моя мама — юрист, а папа хирург. Вся моя жизнь была попыткой оправдания их надежд, пока я не встретил Лили. Она любила меня, не ожидая ничего. Я чувствовал себя таким свободным. Когда я потерял ее, я потерял и свободу. Все ожидания вернулись, но уже с целым сводом новых правил.
Поднимаю глаза и смотрю на него, потому что это уже не просто потеря любимого человека, это потеря самого себя.
— Келлер, это твоя жизнь, и только ты ее творец, дружище.
Он усмехается.
— О нет, я совсем не творец, а всего лишь пассажир. Стелла, вот кто главный.
— Стелла? — Тут моему сердцу стоило бы разбиться, но я рада за него. Я знаю, что нам не быть вместе (особенно после рассказа о Лили), но мысль о том, что в его жизни есть женщина, которая любит и делает его счастливым, радует меня. Искры между нами и все, что случилось на концерте — это просто недопонимание с моей стороны. Мы — друзья, а Стелла — его сказочная фея.
Он наклоняет голову на бок и смотрит на меня, как будто что-то решает для себя.
— Что ты делаешь на выходных?
— Скорее всего, буду заниматься. А что?
— А не хочешь позаниматься в Чикаго? Я хочу, чтобы ты познакомилась со Стеллой. — Келлер улыбается своей фирменной улыбкой, которой я просто не в силах противостоять.
Вспоминаю нашу поездку в Милуолки и как мне пришлось его убеждать поехать со мной.
— Ты всегда такой импульсивный? — подшучиваю я.
Его рот растягивается до ушей, и он выразительно качает головой.
— Никогда. Ты оказываешь на меня ужасное влияние.
— Нужно признаться, что я очень любопытная. Так что мне бы хотелось поехать с тобой в Чикаго и посмотреть на эту загадочную Стеллу.
Келлер снова обнимает меня, но как-то по-другому, по-дружески. Уверена, я смогу со временем относиться к нему также. Он целует меня в макушку и это напоминает мне о Гасе.
— Спасибо, Кейти. Ты замечательная девушка, хотя и оказываешь на меня плохое влияние.
— Это одна из самых милых фраз, которую я слышала в свой адрес. Ты и сам не так уж плох.
Он смеется.
— Я дурак, но все равно, спасибо.
Со вздохом освобождаюсь из его объятий.
— Тебе стоит отдохнуть, дурачок. Никаких занятий или работы на сегодня. Ты все еще выглядишь, как живой труп.
Келлер качает головой.
— Ты просто засыпала меня сегодня комплиментами.
Мои губы растягиваются в улыбке.
— Прости Келлер, но это правда. Понимаю, что женщины, скорее всего, тебе никогда такого не говорили, но, дружище, у тебя была тяжелая ночь. Так что, давай, ешь свой суп, принимай душ и отправляйся в постель.
Он сонно улыбается.
— Мне нравится, когда ты так категорична.
Я закатываю глаза, хотя мне и самой нравится, когда рядом находится человек, с которым так легко общаться. Подогреваю еще раз суп, мы едим, потом Келлер идет в душ, а я мою посуду. В пять утра я укладываю его в постель и целую в лоб.
— Теперь от тебя пахнет гораздо лучше.
— Кейти, ты нанесла сокрушительный удар по моему эго.
— Спокойной ночи, Келлер. Позвони мне позже и дай знать как у тебя дела, хорошо?
— Хорошо, доктор Седжвик.
Уже возле двери он останавливает меня.
— Могу я кое-что спросить?
— Валяй.
— Почему никому не сказала, что ты — рок-звезда?
Мне становится смешно от нелепости этого титула.
— Гм, потому что я — не рок-звезда. Это работа Гаса, а не моя.
— Ты была невероятна. У тебя такой красивый голос. Не могу поверить, что никто не знал.
Пожимаю плечами. Я старательно избегала вопросов в кампусе всю неделю, говоря, что меня, наверное, с кем-то перепутали.