— И что теперь? — тихо спросила Мэй.
— Ты же его девушка. — язвительно заметила я. — Так что ты ответь на свой вопрос.
— Мишель… — Карл коснулся моего плеча.
— Его не нужно тревожить сегодня и завтра. После похорон от него нельзя отходить ни на шаг. Поняли? — спросила я.
Ребята кивнули.
— А теперь по домам, пока я не откинулась от недосыпа. — я пошла как можно дальше от больницы, не дожидаясь ответа от друзей.
Главное, перетерпеть следующие пять дней.
========== Часть 16. ==========
Мэд не был близок с родителями. Но его любовь к ним можно было почувствовать при одном лишь взгляде на родителей. Даже когда они называли его «разочарованием», Мэд не переставал их любить, как и они его. Его любовь к ним почувствовалась особенно на похоронах, когда он стоял и смотрел на уже закопанные тела. В его взгляде читалось всё:
Боль. Разочарование. Ненависть. Злость. Грусть. Любовь.
Мы по очереди находились рядом с Мэдом, пытались его разговорить. Но он не слушал никого из нас, просто глотал алкоголь и говорил: «Заткнись или уходи».
В один момент Мэд просто вытолкнул нас из дома, а на следующий день закрыл все двери и окна, никого не впуская.
— Мэд! Открывай! Да твою ж, Мэд!!! Открывай! — я колотила в дверь руками и ногами, пока Карл и Том пытались забраться на второй этаж, а Мэй безуспешно звонила Мэду.
— Бесполезно. — сказал Карл, спрыгивая с шеи Тома.
— Что будем делать? — взволнованно спросила Мэй.
— Идём на трубы. Алкоголь в гараже, за машиной. — я указала на гараж.
— Ты хочешь напиться? — спросила Мэй.
— Мэд этим сейчас и занимается. — в подтверждение моих слов из окна второго этажа полетела пустая стеклянная бутылка, разбившись о землю.
— Ему нужна наша поддержка! — сказала Мэй.
— Тогда сиди под дверью в одиночестве. — коротко сказала я, пока Том и Карл забирали ящик пива из гаража.
— Ты ничего не сможешь сделать сейчас, Мэй. — спокойно сказал Том. — Мэд нам не откроет, трубку не берёт. Нет смысла сидеть и ждать чуда. Он выйдет тогда, когда захочет, или пока у него не закончится алкоголь.
— Ему плохо… — прошептала Мэй.
— Конечно, ему плохо, он остался без родителей и без музыкальной группы. Мы не можем позволить остаться ему ещё и без друзей, поэтому придём к нему вечером, через часа четыре. — сказал Карл.
— Вот именно. Не волнуйся, Мэй. Мэд сильный парень, справится. — я похлопала Мэй по плечу. — Идём.
Мы вышли на проезжую часть.
— Даже машины по одной в час проезжают. — усмехнулась я, глядя на дорогу.
— Все уже поняли, что ты ненавидишь этот город. — закатил глаза Том.
— Я не говорила, что ненавижу. — сказала я. — Просто знаю, что жить здесь невозможно. Тебе проще всех Том, свалишь через пять дней и всё.
Том нахмурился.
— Нихрена. Я буду уезжать с мыслью, что моему другу плохо, а по городу бродит убийца. Как мне с этой мыслью уезжать, а, Мишель? — усмехнулся он.
— Ты прекрасно знаешь, что мы сделаем всё возможное для того, чтобы ему не было плохо. А Шон сделает всё возможное, чтобы поймать убийцу. — сказала я.
Том кивнул.
До труб мы дошли в тишине. Каждый думал о своём, но у каждого мысль сводилась к одному:
«Мэд».
Каждый из нас выпил по три банки пива, и только тогда я нарушила тишину.
— Вы знаете, что из всех его многочисленных родственников о нём побеспокоилась только румынская пара? Они наняли переводчика, который сидит рядом с ними при их с Мэдом разговорах по видеосвязи. Они купили учебник английского.
— Тебе Мэд рассказал? — спросила Мэй.
— Да, они позвонили тогда, когда я была с ним.
— Мэд всегда доверяет тебе больше всех, почему? — спросила она.
— Потому что Мишель не боится сказать ему, что он тварь. — сказал Карл, допивая четвёртую банку пива.
— Он не тварь… — тихо произнесла Мэй.
— Он не тварь. — согласилась я. — Он ведёт себя как тварь. И не говори, что ты с этим не согласна.
Мэй посмотрела на меня взглядом, который я узнаю из тысячи.
— Не говори, что мы возвращаемся к тому, с чего начали. — сказала я, тыкая пальцем в шрамы на запястьях девушки.
— Я не знаю… — прошептала она, шмыгая носом.
— Ты идиотка. — сказала я.
— Ты злая. — с грустью усмехнулась Мэй.
— Я не лицемерю. — отмахнулась я. — Советую вам того же.
Я запрыгнула на трубы и побежала.
— Вы со мной или как? — крикнула я.
— Надеюсь, мы ничего не сломаем. — прошептал Карл и забрался на трубы следом за Мэй и Томом.
Я остановилась, чтобы дождаться ребят.
— Даже не думал, что трубы такие длинные. Сколько? Метров шестьдесят? — запыхавшись, спросил Карл.
— 88. — сказала я, высмеивая способности Карла в подсчёте. На что Карл показал средний палец. — Будете отставать, придумаю вам сотню кличек и оскорблений. — сказала я и побежала дальше.
— Вы похожи с Мэдом. — сказал Том, обгоняя меня. — Закрываетесь под маской грубости от смерти.
— Правда всегда груба. Мы не умеем врать. Разве что в тех случаях, когда сбегаем с уроков, чтобы покурить на пару.
— Вы друг друга ненавидите любя. — усмехнулся Карл, который кое-как нас догнал.
— Только не говорите Мэй, она меня сожжёт своей ревностью. — усмехнулась я.
— Помните, как год назад она сломала Катрине нос? — спросил Том.
— Катрина тогда только влилась в нашу компанию ради того, чтобы подкатить к Мэду, Мэй об этом узнала первой, не могу этого забыть. — улыбнулась я.
— До сих пор не могу понять, к кому она подкатывает: к Мэду или к Тому? — улыбнулся Карл.
— Я вообще-то здесь. — Том помахал рукой перед лицом Карла.
— И я между прочим тоже. — Мэй догнала нас, тяжело дыша.
— Мне вообще-то всё равно. — передразнил их Карл.
Мы добежали до конца и спрыгнули на землю, прямо около дуба, на котором выцарапано десять инициалов.
«М.Л.» «М. Х.» «К. У.» «М. М.» «Т. Ф.» «Ф. О.» «К. Г.» «А. Р.» «М. Р» «Т. Л.».
Я провела рукой по последним трём инициалам.
— Тони мастерски пользовался ножом. — улыбнулась я, касаясь последнего инициала, который был выцарапан невероятно ровно и точно.
— Он был слишком идеальным и надоедливым для девятилетки. — сказал Том.
Я усмехнулась, вспоминая брата.
***
В комнату ворвался светловолосый парень лет девяти и начал рыться в вещах, не замечая двух курящих подростков.
Мэд усмехнулся.
— Что, даже не скажешь, что курение вредно для здоровья? Не пожалуешься родителям? — спросил Мэд.
Тони ухмыльнулся.
— Я, конечно, знал, что ты умом не блещешь, но чтобы настолько. — сказал он, доставая маленькие ножи из-под матраса. — Мне плевать, что вы делаете. Мишель не пять лет, чтобы ругать за то, что она курит. Да и тем более она старше меня. Не мне её отговаривать. Если она умная, то знает, чем это чревато. Если она тупая, но умеет читать, то на пачке написаны все болячки, которые можно подхватить. Если она тупая и не умеет читать, то это её проблемы. А на тебя мне глубоко насрать. Пока! — он помахал нам рукой и вышел из комнаты, а за дверью уже крикнул. — Через двадцать лет от рака лёгких лечить вас не буду, так и знайте.
— Он тоже школу прогуливает? — поинтересовался Мэд.
— Вероятно, что он забыл ножи, поэтому пришёл. Но шанс того, что он вернётся на два последних урока, очень мал.
— Наш человек. — улыбнулся Мэд. — Весь в тебя, Мишель.
***
— Пытаешься убить невидимого человека? — я перепрыгнула цветы, на которые мама убила целую неделю, чтобы красиво высадить, полить и дальше ухаживать за ними.
Тони оторвался от метания ножей в воздух.
— Ага, пытаюсь тренироваться, чтобы заглянуть к тебе в комнату, пока ты спишь. — невозмутимо сказал Тони, метнув нож в мою сторону. Нож попал на сантиметров шесть выше моей головы. — Но пока что в мои планы твоё убийство не входит. — он указал на нож, который застрял между кирпичами над моей головой.
Конечно, я знала, что он никогда не сделает мне ничего плохого. Поэтому я ничего ему не сказала насчёт того, что он мог меня убить, если бы мастерски не владел ножами.