Выбрать главу

Въ Шамордине вместе съ маленькими барышнями Ключаревыми поселились некоторыя бывгшя крепостныя матери Амвроаи, искавгшя тишины и молитвы, такъ что жизнь здесь шла вроде монашеской.

Бабушка, уверенная, что внучки ея будутъ жить въ м \ ру, старалась дать имъ хорошее светское воспиташе. Когда оне стали подростать, бабушка просила старца благословить ей пршскать для нихъ француженку, чтобы ихъ обучить бегло говорить по французски и следить, чтобы оне одевались наряднее. Но старецъ не позволилъ ей этого сделать, что ее сильно огорчило.

Девочки были крестницами старца и съ ранняго детства отличались глубокой набожностью. Оне часто молились, очень любили оптинсыя длинныя службы и такъ твердо знали порядокъ богослужешя, что сами проводили всеногцныя. Оне подвижничали, отказывались отъ мяса и ели лишь по убеждешю отца Амвроая. Бабушка выражала опасешя, что оне повредятъ темъ свое здоровье, а старецъ отвечалъ ей: «пусть молятся — оне слабаго здоровья». Старушка не понимала словъ прозорливаго старца, который другимъ прямо говорилъ о своихъ крестницахъ: «Ничего, оне знаютъ, что готовятся туда». Желая обезпечить благосостояше внучекъ и вследсгае настойчивыхъ советовъ старца, мать Амвроая прюбрела еще три дачи: Руднево, Преображенское и Акатово, не совсемъ понимая, къ чему покупается такое количество леса, точно собираются строить целый городъ. Положила она на имя внучекъ и капиталецъ, при чемъ было оговорено, что въ случае смерти ихъ, въ Шамординской усадьбе должна быть устроена женская община, и для обезпечешя ея дела послужатъ три упомянутыя дачи и капиталъ, положенный на имя барышень Ключаревыхъ.

13 марта 1881 г. мать Амвроая скончалась, и оставгшяся после нея еще въ болыпемъ сиротстве десятилетия внучки, унаследовавъ эти имешя, продолжали жить со своими нянями, воспитательницей и сестрами–послушницами въ Шамордине.

Такъ прошелъ годъ. Сиротки–сестры Вера и Любовь жили тою же тихою жизнью, горячо любя другъ друга и никогда не разставались. ОнЬ не знали дЬтскихъ шалостей, одевались просто, ценили иноческую жизнь, монашеское богослужеше. Въ крестницахъ старца все сильнее разгорался огонекъ любви къ Богу. Не разъ говорили оне своимъ нянямъ: «Мы не хотимъ жить более двенадцати летъ: что хорошаго въ этой жизни?»

Между темъ отецъ ихъ не одобрялъ уединенную жизнь сестеръ и опредЬлилъ ихъ въ Орелъ въ пансюнъ; на лето 1883 года была приготовлена для нихъ дача. Всей душой рвались сиротки изъ непривычнаго для нихъ мiра подъ крылышко старца Амвроая. Въ мае оне, прежде чемъ поселиться на даче, прiехали въ Оптину. Тридцать перваго мая обе оне заболели дифтеритомъ. Ихъ положили въ разныхъ комнатахъ, исповедывали, прюбгцили. Пока хватало у нихъ силъ, оне часто писали къ батюшке записочки, въ которыхъ просили его св. молитвъ и благословешя.

4–го iюня скончалась Вера, а за нею последовала Любовь. Теперь нужно было во исполненш воли матери Амвросш учреждать въ Шамордине женскую общину.

Шамординская обитель прежде всего удовлетворяла ту горячую жажду милосердiя къ страждущимъ, которою всегда полонъ былъ о. Амвросш. Сюда онъ посылалъ многихъ безпомощныхъ.

Приходитъ къ батюшке молодая женщина, оставшаяся больною вдовою въ чужой семье. Свекровь ее гонитъ и говоритъ: «Ты, горемычная, хоть бы удавилась: тебе не грехъ». Старецъ выслушиваетъ ее, всматриваясь въ нее, и говоритъ: «Ступай въ Шамордино». Мужъ бросилъ тяжко больную жену: ее летомъ привезли къ старцу. Батюшка вышелъ къ ней, благословилъ и шутливо проговорилъ: «Ну, этотъ хламъ–то у насъ сойдетъ: отвезите ее въ Шамордино». Изъ безпрiютныхъ детей составился обширный Шамординскш прпотъ. Старецъ любилъ, бывая въ Шамордине, приходить въ этотъ прпотъ. Дети нежно теснились къ нему и онъ садился среди нихъ на лавку. Оне запевали ему, сочиненную въ честь его песнь: «Отецъ родной», или пели тропарь Казанской иконе, которой посвящена обитель. При дётскомъ пеши, переполненное любовью сердце старца трепетало и слезы ручьемъ текли по бледнымъ, впавшимъ щекамъ его.