Такъ, исполняя совѣтъ о. Нектарiя, я получилъ возможность закрепить свою связь съ Православной Церковью и получить весьма ценную подготовку къ моей дальнейшей миссюнерской работе. И во всей моей последующей жизни въ Советскомъ Союзе его слова всегда сбывались: какъ только я начиналъ подниматься по служебной лестнице, такъ вскоре у меня появлялись непрiятности и осложешя; когда же я довольствовался малымъ, то жизнь текла более спокойно. Впрочемъ, это уже особая тема, на которой здесь останавливаться не буду.
Въ заключеше, коснусь еще вкратце той дальнейшей духовной связи, которая совсемъ неожиданно установилась у меня съ о. Нектарiемъ и продолжалась до самой его кончины. Хотя моя первая и последняя встреча съ нимъ уже связала меня невидимыми узами со старцемъ, но по воле Божiей онъ до конца не оставилъ меня своими молитвами.
Въ 1920 г. я уЬхалъ изъ Москвы на родину, на северный Кавказъ, где жилъ все время. Почти въ то же время уехала въ Тульскую губершю одна изъ участницъ нашего братства, г–жа Т., дочь священника, вскоре принявшая тайное иночество. Проживая недалеко отъ Оптийой пустыни, она сделалась духовной дочерью о. Нектарiя и часто его посещала. Когда же монастырь закрыли, то она не переставала посещать старца въ техъ местахъ, где онъ потомъ проживалъ.
Мы изредка переписывались и въ ея письмахъ я всегда получалъ отъ него благословешя. Зная, какъ я почитаю о. Нектарiя, она сообщала мне, что онъ молится за меня и мою семью, а иногда рисковала пересылать мне отъ него иконки или листки поучешй. Такимъ образомъ, я еще въ течете почти восьми летъ продолжалъ ощущать благодатную поддержку старца и чувствовалъ въ своей жизни охраняющее дЬйсттае его молитвъ. Въ 1928 г. Т. сообщила мне о смерти этого последняго оптинскаго старца. И какъ разъ въ последующее годы моя жизнь заметно осложнилась и наступили весьма тяжелые годы въ моей жизни. Мне кажется, что и здесь играла роль прекращеше духовной молитвенной поддержки со стороны старца…
Прот. С. Щукинъ.
Основоположницы Успенской Обители въ Южной Америке, въ Чили, ведутъ свое монашеское начало по благословетю оптинскихъ старцевъ. По нашей просьбе оне сообщили несколько случаевъ явной прозорливости Старца Нектарiя. Ихъ игуменьей была Матушка Алекая высокой жизни, ныне уже покойница. Воспоминатя Матушки Ксети (въ мiре Клавдш) записаны Матерiю iулiатей.
«Мать Алекс¡я, моя тетя по матери. Она знала всехъ старцевъ, часто посещала Оптину до отъезда въ Святую Землю. Была духовной дочерью Старца iосифа. Старецъ наставлялъ, какъ и все старцы: иметь смиреше, послушаше, сидеть въ келлш и заниматься рукодЬлiемъ, «работа въ рукахъ, молитва на устахъ».
Батюшка былъ небольшого роста. Ходилъ тихо на общее благословеше помолиться у Царицы Небесной «Достойно есть». Говорилъ такъ: «Заступи, спаси, помилуй…» и благословлялъ народъ. Мы часто бывали въ Оптине, т. к. родомъ изъ Калуги, и жили тамъ. Оптина отъ насъ въ 60 верстахъ. И пешкомъ ходили, и поездомъ по железной дороге. Я была больна и Батюшка принималъ ласково, всегда говорилъ «помолимся».
Мне лично онъ благословилъ дорогу — говорилъ: «Торопись, Клава, въ Св. Землю, иначе не уедешь. Не соглашайся оставаться съ родными», хотя я очень была больна и молода ехать одной. «Давай помолимся». Я стала на колени, Батюшка накрылъ голову мою эпитрахилью, началъ молиться. Крепко, крепко сжалъ голову и говоритъ: «Клавдiя, какую ты благодать получишь, ведь врагъ съ детства не любитъ, а благодать борется за тебя и вырветъ тебя!» Потомъ я ему сказала, какъ я одна поеду, я такая больная (съ 12 до 23–хъ летъ я болела белокровiемъ). Онъ сказалъ: «Долетишь, какъ птичка», и училъ, какъ я должна вести себя на пароходе. За его св. молитвы, я ни качки не чувствовала, хоть она и была.
Въ последшй разъ, когда Мать Ксешя была у Старца, онъ далъ ей клубокъ нитокъ и говоритъ ей: «На, намотай этотъ клубокъ, видишь какой онъ спутанный». Она помнить, что после болезни белокровiя она была очень слаба и поэтому для нея это было не подъ силу, а онъ говоритъ: «Ничего, ничего, вотъ такъ у тебя сложится жизнь; трудно будетъ тебе въ начале, а потомъ будетъ хорошо». Такъ оно и было.
Старецъ предсказалъ матушкамъ Алексш и Ксеши, тогда еще молодымъ, что у нихъ будетъ много детокъ. Говорилъ: «Вотъ уедешь въ Святую Землю, и у тебя будетъ много детей». Матушки пришли въ ужасъ, т. к. Думали посвятить свою жизнь Богу, а не иметь семью. И только въ 1933 г. пророчество старца начало приходить въ реальность. Привели къ нимъ 8–летнюю девочку впоследствш Мать iоанну, и Владыка Митрополитъ Анастасш сказалъ Матери Алексш, чтобы она взяла на воспиташе арабскихъ детей. Она не хотела, такъ какъ все время писала иконы, но не посмела ослушаться Владыки Митрополита. Но, когда после Матери iоанньг черезъ полгода привели ее двоюродную сестру, и еще другихъ детей, въ томъ числе и 3–хъ летнюю нынешнюю Мать iулiашю въ 1938 году, то тогда вспомнила Матушка Алекая пророчество Старца Нектарiя. Надо сказать, что въ Горненской Обители, где они тогда жили уставъ былъ иной, чемъ на Елеоне и Геесиманш. Обитель была своекоштной, и приходилось каждой сестре зарабатывать на жизнь. Поэтому каждая сестра имела право воспитывать себе послушницу, а то и больше. Вотъ и имели матушки «много детей». Теперь же, переехавъ въ Чили, у нихъ организовался прiютъ имени Св. Праведнаго Батюшки iоанна Кронштадтскаго и школа, въ которыхъ воспитывается 89 человѣкъ, детей обоего пола.