— Вов, пока ты тут, я решила навести в квартире генеральную и в углу дивана нашла вот это. Выбросить или тебе оно нужно?
Декарт просто почернел на глаз, но взял себя в руки и спокойно ответил:
— Положи на тумбочку.
Всю ночь в палате не гас ночник. Декарт водрузил пачку на свой живот и перелистывал тетрадку за тетрадкой, сбрасывая прочитанные на пол. Кот просыпался несколько раз, но Декарта не тревожил — вовины горящие глаза в красновато тусклом свете просто вампирели. Успокоился он только к подъему, отказался идти на завтрак и провалялся на шконке до самого вечера. Кот пытался писать, но оставалось только ощущение «испачканности в литературе». Декарт еще несколько раз перелистывал тетрадки и чуть не плакал. Как-то раз Кот сидел возле ординаторской, когда родственники привезли какого-то трясущегося старичка, еле стоящего на ногах. Из разговоров сестер он уловил, что это знаменитый ученый, получивший крутейшую западную премию и прошедший две недели банкетов. Академика бросили под капельницы, и Кот думать о нем забыл. Декарт уже пришел в себя, и они проводили вечера за чифирком, философствуя о жизни. Точнее, о смерти. Володя был абсолютно уверен, что спрыгнуть с иглы не получиться, а Кот не видел смысла продолжать трезвую жизнь. Тема «прогулов на кладбище», бесполезности и бренности мазохистически грела обоих. И было у них еще одно маленькое общее.
— Я не хочу уходить в «никуда», я написал много прекрасных текстов —текстов, которые замылила бездарная штампованная сволочь. У меня нет Маргариты, чтобы топить камин и утешать мои амбиции. Но, в то же время, не пропала вера, что я не просто испоганил гектары бумаги. Недавно я отправил лучшее уважаемому мастеру, он сулил рецензии и публикации. Мне нужно только «ДА» от русской литературы — больше ничего, — Кот расхаживал по забычкованной курилке, все больше импульсируя. — На моем трупе не должно быть ссадин — только следы от поцелуев, кинэд Рембо был чертовски прав!!! Если литература скажет мне «НЕТ», я отвечу ей тем же — посмотрим, кто из нас больше утратит. Она, забывчивая сука, много раз теряла своих детей и теперь шляется, как ущербная, облизывая случайно нажитых ублюдков, не получая взамен ответной ласки. Я, как родной сын, просто отрекусь от нее, и пусть только посмеют называть меня русским поэтом. Пусть зовут меня просто Котом…