Настя подняла руку и пошевелила пальцами.
В четверг будет свидание, после дождичка.
Может, зря она отшила Женю? Зрелый и, главное, симпатичный мужчина в самом расцвете сил, и машина у него своя, и одевается он хорошо. А Сева может вернуться к своей Олесе. Может, он сейчас едет в общагу, чтобы вымолить у нее прощение. Он уедет к ней, а Настя останется у разбитого корыта. И будет сидеть перед ним, пока не превратится в старуху.
Есть женщины красивые, а есть особенные. Настя же и красивая, и особенная. Красота ее, может, и неброская, но глубокая, одухотворенная. Золото ее не на поверхности, а в недрах, может, потому и не пропадает интерес к этой чудесной девушке. Добыча идет по крупице, по крупице, и так до скончания дней. А у Олеси вся сверкающая мишура на поверхности. Спору нет, она яркая, обворожительная, но все это на один раз. Съел и забыл…
И все же Олеся волновала кровь. Эти длинные ножки под короткой юбкой, а этот оглушительный бюст… Но как ни пыталась она привлечь его внимание, Сева обходил ее стороной. Не мог он променять Настю на нее… Может, где-то в душе и хотел, но не мог.
Олеся не выдержала первой.
— Лебедев, ты хоть знаешь, какая ты скотина? — спросила она, перегородив ему путь.
— Скотина — существо полигамное, а я человек моногамный.
— Ага, то с одной, то с другой.
— С другой, — кивнул он. — И с одной.
— Не понимаю, что ты нашел в этой курице?
— А вот это ты зря… — нахмурился Сева.
Он вовсе не хотел, чтобы Олеся оскорбляла Настю.
— Зря — это ты… Я хотела сказать, что ты мне больше не интересен.
— Да?
— И можешь обо мне забыть…
— Я попробую, — усмехнулся Сева.
— Ты еще придешь ко мне… — Олеся вдруг просияла, увидев кого-то.
Но он удержался от искушения обернуться, бросить взгляд через плечо. Может, это уловка какая-то.
— Ну все, Лебедев, чао!
Олеся щелкнула пальцами у него перед носом и направилась в сторону, куда обращен был ее взгляд. И лишь после того, как она оказалась у него за спиной, Сева обернулся. И увидел навороченного живчика с обольщающей улыбкой. Лет тридцать мужичку, среднего роста, худощавый. Прикид у него — сплошь фирма. Хотел бы Сева так одеваться, но пока не судьба.
Олеся не удержалась, оглянулась перед тем, как подставить щеку под поцелуй. Сева должен был видеть, как у нее все здорово в личной жизни.
Она взяла живчика под ручку и пошла с ним, подыгрывая себе движением бедер. Это она так хвостом перед Севой виляла — дразнила, провоцировала. Но зря старалась: Сева не пошел за ней. Много чести.
Глава 2
Сентябрь месяц уже на исходе, погода портится. Ветер поднялся, набежали тучи, первые капли дождя царапнули по стеклу. Но ненастье только за окном, в комнате хоть и прохладно, зато уютно и душевно. И все потому, что рядом Сева. Они лежали на разобранном диване, над головой тикали старые часы с безголовой кукушкой. Скоро уже темнеть начнет, а они все не уходят. И не собираются.
— Может, камин затопим? — спросил Сева.
— Может, на ночь останемся? — улыбнулась она.
— Камин у вас тут мощный, ночью точно не замерзнем.
Дача у них не очень большая, полутораэтажный дом с фундаментом из крупных речных камней. Каминный зал занимал половину первого этажа, и тепла в такую погоду могло хватить на весь дом. Но вряд ли Настя сможет бродить по комнатам нагишом. Желание такое, может, и было, и Севу она уже давно не стеснялась, но вдруг нагрянут родители и застанут ее в таком виде… А ведь нагрянут. Когда-нибудь это случится. Но ей уже все равно…
На крыльце скрипнула доска, тут же открылась дверь. Настя вскочила с дивана, метнулась к стулу, на спинке которого висела одежда… Если это родители, то, увы, ей не все равно. Ох и достанется же!
Она уже почти натянула платье, когда в зал широкой походкой вошел отец.
— Стучаться надо! — крикнула она.
Отец смутился, сдал назад. Только тогда Сева поднялся, взял брюки.
— Оделись? — не показываясь на глаза, спросил отец.
— Папа, я уже взрослая, мне уже двадцать лет!
— Да?
Отец вошел в комнату, навалился взглядом на Севу, который застегивал рубашку.
— А вы что скажете, молодой человек?
— Ну, я хотел бы жениться на Насте, — развел руками Сева.
— А вот одолжения нам делать не надо!
— Это не одолжение… Просто мы думали сначала окончить институт…
— Сказать, чем ты думал? — Отец смотрел на него угрожающе, исподлобья.
— Ну, дело молодое… Но я с самыми серьезными намерениями…