— Во имя Крови, я не сдамся.
Сет длинно выдохнул, чувствуя, как кровавое безумие отступает от его разума. Настало время оценить ситуацию.
Он занял позицию на одной из возвышенностей, в некотором отдалении от стены Ожерелья. Перед ним море тиранидов бушевало вокруг групп космодесантников: некоторые носили черное и бордовое его собственного ордена, некоторые — серебряное и красное Рыцарей Крови, и слишком многие — черное Роты Смерти.
За его спиной вздымались к небу ложные горы Ожерелья. Сет выбрал для своей позиции место, где металлический хребет дугой изгибался назад, образуя впадину. Его форты занимали вершины обрамляющего углубление хребта; сейчас их затянул дым — голубой фицелиновый и колонны черного, поднимающегося над горящими тиранидскими чудовищами. Устье долины запирала импровизированная защитная линия. Вдоль нее стояли немногие боевые машины, выполняя роль бункеров. Их гусеницы сковали цепями, чтобы не позволить воинственным машинным духам перехватить контроль и поехать на врага. Пока команды танков справлялись с искушением освободить их.
Они делали успехи. Орден в целом учился лучше сдерживать темперамент и направлять безумную ярость в нужную сторону. Как жаль, что все это закончится здесь.
— «Яростный страж», доложитесь! — приказал Сет по воксу, вызывая первый форт. Он выговаривал слова отрывисто, едва не рыча.
— Мой господин, ты собрал с врагов немалую дань.
Голос капитана Камиена звучал сдавленно, будто он задыхался.
Для воинов под командой Сета было тяжелым испытанием руководить орудиями и охранять братьев. Скоро он не сможет больше просить их об этом. Оборона никогда не входила в его излюбленные виды войны, но чтобы тираниды разбивались о стены, эти стены должны стоять. Если полностью сдаться жажде, это закончится одной-единственной атакой — славной, но прискорбно короткой. И потому им приходилось, превозмогая отвращение, прятаться за укреплениями.
Весь орден страстно желал чистой, несдержанной ярости ближнего боя. Треть из оставшихся воинов, которых и без того было отчаянно мало, пали под власть проклятия и теперь носили черное и красное Роты Смерти. Апполлус вел их с непревзойденным искусством, орудуя ими, точно клинком, непостижимым образом ухитряясь отзывать назад и отправлять в бой снова после каждой атаки, сохраняя количество воинов вопреки всем ожиданиям, хотя каждый вечер их все-таки оставалось меньше, ибо каждый день они гибли во славе. Ночью же новые воины сдавались жажде крови.
Финал близился. Иссякали боеприпасы. Кончались жизни. Истекало время. Вся эта битва была лишь театром, представлением, затеянным для того, чтобы занять космодесантников, пока тираниды перешли к настоящим делам. На горизонте усеянные щупальцами корабли-пожиратели свешивались из космоса, парящие на огромных, увитых венами газовых пузырях, которые стремительно надувались, рождая эхо над равнинами. Из земли уже медленно ползли вверх питательные шланги, готовясь встретиться с раскрытыми пульсирующими ртами кораблей, и огромные трубы, не уступающие индустриальным комплексам Империума, изрыгали облака спор и микроорганизмов, призванных ускорить процесс переваривания.
Сет никогда не тратил много времени на чтение трактатов об обычаях и манере поведения врага. Он не видел смысла. Он был — в первую очередь и всегда — воином. Ему требовались только сведения, где враг и как его убить. Но он не мог не узнать пищеварительную фазу тиранидской атаки.
Он резко, по-бычьи выдохнул в шлеме. Отвратительная вонь тиранидской крови отравляла запас воздуха, несмотря на все старания системы отфильтровать ее. Ловушка казалась очевидной. Тираниды сумели, манипулируя им, заманив его подальше от фортов. Если его силы двинутся дальше, они минуют завесу артиллерийской бомбардировки, а там их изолируют и уничтожат.
Следующие слова Сета были одними из самых сложных в его жизни.
— Всем ротам — перегруппироваться. Отходим к «Яростному стражу» и «Гневному бдению». На сегодня врагам хватит.
Ночь спустилась двойной завесой черноты — Баал-Прим отвернулся и от солнца, и от Баала. Дым, облака спор и бесконечные корабли роя на орбите закрывали звезды. Свет исходил с земли, а не с небес. Низкие пожары плясали на горизонте — это горел Стардам, единственное сколько-нибудь значимое поселение на Баале-Прим. Грохот человеческого оружия этим вечером стих раньше обычного.