— Ради любви Великого Ангела! Держите его! — крикнул жрец.
Над ним нависло лицо:
— Данте! Командор! Это я, капитан Карлаэн. Прошу, успокойся, господин мой. Ты тяжело ранен — позволь Альбину сделать свою работу.
Данте сумел справиться с болью хотя бы настолько, чтобы перестать сопротивляться.
— К-Карлаэн?
— Да, господин мой, — ответил капитан. На нем была простая силовая броня вместо привычного терминаторского доспеха, и его извечная мрачность сменилась счастьем. Слезы свободно текли по открытому лицу. — Мы нашли тебя. Мы нашли тебя!
— Хорошо, хорошо! — сказал Альбин рядом с Данте. — Отлично! Вот так и держите. Я справился с повреждениями второго сердца и почти закрыл рану. Я стянул края, но она слишком глубока и затянется не скоро. Нужно немного помощи. — Из нартециума Альбина полыхнул узкий луч плазмы. — Прошу прощения, Данте. Медкомплекс твой брони отключен, так что будет немного больно.
Как любой доктор на протяжении всей истории человечества, Альбин преуменьшал воздействие. Данте взревел, когда Сангвинарный жрец прижег рану.
— Спокойно, спокойно! — сказал Альбин. Сосредоточенно нахмурив брови, он вел плазменным факелом по груди Данте, плавя кожу и заставляя ее сойтись. — Почти готово!
Дайте непроизвольно дернулся. Его второе сердце запустилось и принялось биться рядом с первым. Его дары затопили организм синтетическими веществами, но без помощи медкомплекса брони они не могли заглушить боль.
Плазменный факел погас. Альбин сбрызнул рану охлаждающим, исцеляющим составом. Боль отступила, оставив лишь горячую пульсацию.
— Было неприятно, — выдохнул Данте.
— Он будет жить? — спросил Карлаэн.
— Будет, — пообещал Альбин. Он поднялся на ноги. Его бело-красную броню покрывала кровь, по большей части вытекшая из Данте.
— Он может встать? — спросил Карлаэн.
— Да, — сказал Данте.
— Нет, — одновременно сказал Альбин.
Данте не обратил на него внимания, скрипнув зубами от боли и заставив себя хотя бы сесть, и понял, что окружающий мир припас для него новые неожиданности.
Во-первых, тело огромного тирана улья с энтузиазмом распиливала группа магосов биологис. Во-вторых, их охраняли странные, незнакомые космодесантники.
На их красном с золотом облачении виднелись цвета и знаки Кровавых Ангелов. Лишь в одном их отметки различались — светло-серый шеврон пересекал символ ордена на левом наплечнике. Они казались необычно большими, выше и массивнее нормальных Адептус Астартес, а их оружие и броня, хотя и явно имперские, были незнакомых моделей.
— Мой господин, нужно отдохнуть. Подожди, пока доставят носилки. Мы отнесем тебя в командный центр, — сказал Альбин. — Лежи. Не шевелись.
Данте покачал головой.
— Карлаэн, как ты оказался здесь? Кто эти воины? — Он внимательно вгляделся в лицо Первого капитана. — А ты? Ты постарел! Что происходит? Какие вести с Кадии?
Альбин протянул Данте флягу с водой, и командор немедля осушил ее. Его жажда была велика.
— На эти вопросы нелегко дать ответы. Лучше ты увидишь сам, господин мой. А что до тех воинов — они такие же, как мы, но другие, — ответил Карлаэн. Он широко улыбнулся — как посвященный в некую глубинную, радостную и метафизическую истину. — Они — новая порода. Спасители Империума.
— И не только те, что носят наши цвета, — добавил Альбин. — Есть и другие, от иных генетических линий.
— Генетических линий? Что ты имеешь в виду?
Один из странных воинов вышел вперед. Он носил отличительные знаки сержанта, как положено по кодексу. На первый взгляд он по всем признакам принадлежал к Кровавым Ангелам. Космодесантник снял шлем, и Данте увидел перед собой привычные черты лица, измененного геносеменем Сангвиния.
— Мы — Неназванные сыны Сангвиния, господин мой Данте, — сказал воин. — Мы — космодесантники-примарис, и мы пришли к вам на помощь.
— Примарисы? Откуда вы взялись? — Удивление Данте было сильнее его ранений. — Чей это флот?